Как ни были добры ко мне все члены семейства моего хозяина, но его молодая дочь проявляла особую внимательность в заботах обо мне. По ее совету, я оставил тот костюм, в котором спустился к ним с поверхности земли, и облекся в одежду Вриль-я, за исключением крыльев, заменявших у них во время ходьбы весьма красивый плащ. Но так как многие из Вриль-я во время деревенских работ не носили крыльев, то мой наружный вид ничем особенным не выдавался среди них, и я мог ходить по всему городу, не обращая на себя внимания любопытных. За пределами приютившего меня дома, никто не подозревал, что я выходец с поверхности земли; меня просто считали гостем Аф-лина, из какого-нибудь отдаленного варварского племени.

Город казался чрезмерно великим, по сравнению с окружающей его страной, которая, пожалуй, не превосходила размерами какого-нибудь большого Английского или Венгерского поместья. Но все это пространство, до самого подножия гор, было возделано самым тщательным образом, за исключением небольших участков, оставленных по их скатам и на пашнях для пастбищ прирученных, безвредных животных, которые, однако, не имели никакого применения в их хозяйствах. До того доходит их чувство сострадания к этим низшим существам, что ежегодно из общественной казны ассигнуется определенная сумма для перевозки части их в другие, более отдаленные поселения или колонии Вриль-я (конечно с согласия их обитателей), если вследствие чрезмерного размножения, отведенные им пастбища оказывались недостаточными. Но, сколько я знаю, они не размножаются в такой пропорции, как наши, разводимые на убой, животные; кроме того, подчиняясь какому-то особому закону, животные, бесполезные для человека, здесь постепенно покидают занятые им земли и даже вымирают.

Между разными государствами или штатами племени Вриль-я исстари укоренился обычай оставлять невозделанными нейтральные пространства по их границам. В описываемой мною общине, такой участок составляла скалистая гряда гор, ранее непроходимая для пешеходов, но через которую легко перелетали на крыльях или в воздушных лодках (я опишу их далее). В этих горах были, однако, пробиты дороги для проезда повозок, приводимых в движение врилем. Такие международные пути постоянно были освещены, и для покрытия расходов по их содержанию, существовал особый сбор, в котором принимали участие по раскладке все прочие отрасли племени Вриль-я. Благодаря этому, поддерживались постоянные коммерческие отношения между самыми отдаленными штатами. Богатство описываемой мною общины состояло главным образом в земледельческих продуктах, избыток которых они обменивали на предметы роскоши; важнейшие из них были уже упомянутые мною ученые птицы.

Их привозили сюда издалека, и они поражали красотою своих перьев и чудным пением; мне рассказывали, что много трудов было потрачено на их разведение и обучение, и что путем тщательного подбора, порода эта удивительно усовершенствовалась за последние годы. Я не встречал других домашних животных в этой общине, за исключением чрезвычайно забавных и резвых маленьких зверьков, похожих на лягушек, но с весьма выразительными головками; которых дети держали в своих садах. У них вовсе не существует таких домашних животных, как наши собаки или лошади; Зи, однако, сообщила мне, что подобные животные были когда-то и в этих местах, но что теперь их можно встретит только в отдаленных странах, населенных другими племенами. По словам ее, с открытием вриля, они постепенно исчезали в цивилизованном мире; потому что в них уже не было надобности.

Машины и крылья заменили лошадь для перевозки тяжестей; а собака, как сторож, или для охоты, потеряла всякое значение, потому что уже давно прошли те времена, когда праотцы Вриль-я нуждались в них, для защиты от своих врагов, или охотились с ними за мелкими животными, употреблявшимися в пищу; да кроме того, в этих гористых местах, лошадь вряд ли могла служить для перевозки тяжестей, или для прогулок верхом. Единственное животное, употреблявшееся для первой цели, видом похожее на крупную породу козы, мне приходилось встречать на их фермах. Уже самый характер окружающей местности должен был внушить, как мне кажется, необходимость применения крыльев и воздушных лодок. Несоразмерная величина пространства, занимаемого здесь городом по отношению к загородной территории, объясняется тем, что каждый из домов был окружен своим садом. Широкая главная улица, на которой жил мой хозяин Аф-Лин, проходила мимо громадной площади, где находилась коллегия ученых и другие общественные здания; грандиозный фонтан какой-то светящейся жидкости бил в ее центре.

Все эти общественные постройки отличались одним общим характером массивности и прочности; они напоминали мне архитектурные картины Мартина. Их верхние этажи окружали балконы, или скорее, поддерживаемые колоннами висячие сады, которые были наполнены цветущими растениями и населены прирученными птицами. От главной площади шли, разветвляясь, несколько ярко освещенных улиц, которые постепенно поднимались в гору по обеим сторонам ее. Во время прогулок по городу меня никогда не пускали одного; мне всегда сопутствовали Аф-Лин или его дочь.

Лавок в городе здесь немного; требования покупателей исполняют разного возраста дети, которые отличаются понятливостью и вниманием; но никогда не надоедают покупателю назойливым предложением товаров. Самого хозяина лавки в ней редко можно встретить, и, по-видимому, он мало принимает участия в продаже, хотя и занимается этим делом по влечению, будучи независим от него в средствах существования; многие из самых богатых членов общины держат такие лавки.

…Все роды занятий пользуются одинаковым уважением. Ан, у которого я купил пару сандалий, был родным братом Тура — правителя штата; и хотя его лавка не превышала размером сапожных магазинов на Брод-Уей или в Бонд-Стрит, он был вдвое богаче своего брата, жившего во дворце. Без сомнения, он владел каким-нибудь загородным поместьем.

Вообще члены этого общества, после деятельного детского возраста, не отличаются энергией. По своему темпераменту или убеждению, они признают покой за высшее блаженство жизни…

В обыденной жизни они редко употребляют крылья и предпочитают ходить пешком; но во время их увеселений, воздушных танцев, игр с детьми, а также при посещении своих ферм, которые большею частью расположены в гористых местах, они, конечно, пользуются ими; в молодые годы, при путешествиях в другие страны племени Ана, они предпочитают крылья всяким другим способам передвижения.

Привыкшие управлять крыльями могут лететь (хотя и медленнее птиц) со скоростью от двадцати пяти до тридцати миль в час, удерживаясь при этом на воздухе, в продолжение пяти — шести часов подряд. Но вообще Ана, когда они достигают среднего возраста, не обнаруживают склонности к быстрым движениям, сопряженным с большими мускульными усилиями.

Между ними распространено убеждение, которое без сомнения встретит одобрение и со стороны наших врачей, что периодически возбуждаемая испарина, расширяя поры кожи, необходима для здоровья, и они обыкновенно пользуются паровыми ваннами, или так называемыми у нас Турецкими банями, за которыми следуют ароматические души. Они приписывают большое значение целебной силе некоторых ароматических эссенций. Между ними также существует обычай в определенные, но редкие периоды (четыре раза в год, когда здоровы) принимать ванны, насыщенные врилем.