– Нет…

-- Тебя кто-то напугал. Может, Леонов гулял рядом с домом? И напугал тебя очень сильно. Такие эмоции точно должны остаться где-то в голове.

-- Совсем ничего…

Олег нахмурился, пытаясь сообразить что-нибудь, но после напряженной и бессонной ночи в голову ничего не шло. Никаких хитро построенных наводящих вопросов, которые смогли бы зацепить ниточки глубинных воспоминаний.

Старушка всё так же равномерно храпела басом. Светлая занавеска на окне колыхалась под ветерком из форточки, приносившим из сада в пропитанную запахом растворов палату ароматы цветущей сирени.

– Может это как при алкогольном опьянении? – сказал Олег. – Когда напиваешься – тоже ничего не помнишь потом. Я, правда, ни разу так не напивался, но слышал рассказы. Бывает ли такое при передозе опиатами?

– Думаешь это точно передоз?

– А что же ещё?

– Не знаю… Но я тут посмотрела на место укола… Оно же не над веной.

– И что?

– Вот, посмотри. – Алиса освободила свою ногу из-под одеяла и, не без усилий, повернулась чуть в сторону, показав место укола. – Не над веной. Разве наркотики укалывают внутримышечно?

– Не разбираюсь… Но почему бы и нет? Наркотик всё равно окажется в организме, так что теоретически… Да и у Леонова наверняка не было времени выцеливать у тебя вены. Ты точно сопротивлялась… Не подставила же ты ему свои руки, мол, давай упоремся, Антоша! – неловко усмехнулся Олег.

– Ты посмотри на сам укол. Это же пятно. Это не от шприца.

Олег молча смотрел на это красное пятно, размером с монету.

– А теперь глянь на уколы у бабушки от капельницы. Это просто небольшие точки.

– Так кровоизлияние. Неправильно вкололи тебе, вот и покраснело.

– Я когда была в кабинете биологии у нас в школе, то помню, там висел плакат с изображением покраснений укусов от разных насекомых. У каждого насекомого укус выглядит по-своему. Может это меня кто-то укусил? Паук какой-нибудь, вроде каракурта?

-- Может быть…. – задумался Олег. – Ядовитое насекомое… Чёрт разберёт, какие насекомые живут в этих краях. А что сказали врачи?

– Врачи считают, что я наркоманка…

Олег рассмеялся.

– Не волнуйся, Алиса! С врачами мы справимся! Это не самое большое зло. Хотя… Учитывая сколько людей они тут урыли… -- он осёкся и понял, что это не самые оптимистичные слова. -- Всё самое страшное уже позади. А что это такое было – выяснится, вот увидишь. Полиция уже выехала на место. Ты тут не при чем, я уверен, – сказал Олег и обнял её за хрупкие плечи. – Воспринимай сегодняшний день, как внезапный выходной.

– Да… именно так и сделаю, – ответила Алиса и грустно улыбнулась.

***

В восемь утра Алиса уже могла встать с постели и ходить по палате, однако врачи, на всякий случай, уверяли её отлежаться. Выражали опасения, что после передозировки у неё могут появиться необратимые нарушения в работе печени, почек и мозга. Однако, на всеобщее удивление, анализы показали полное отсутствие наркотических веществ в её организме. Наркотик не мог выйти из организма с такой поразительной скоростью, поэтому ставку, что логично, сделали на яды насекомых. Но и тут по симптомам определить, от какого насекомого получила яд Алиса, не удалось. Симптомы как раз показывали, что это самое очевидное отравление опиатами, только вот следа этих наркотиков не нашли. Кроме того Алиса не помнила, что это за насекомое её укусило. Предположили, что такая реакция на укус насекомого могла быть довольно специфичной аллергической реакцией. Само красное пятно на бедре было наиболее всего похоже на укус слепня, однако это насекомое не ядовито. После продолжительного обсуждения предположили так же и то, что это могло быть результатом каких-то не выявленных нарушений в организме, коих может быть бесчисленное количество: от диабета, до травмы мозга. Поэтому порекомендовали пройти полное медицинское обследование.

Тем же утром к Алисе наведался участковый и провёл допрос. Выяснить он всё равно ничего не смог, она ничего не помнила и поставила его в тупик. Как позже выяснилось – отправившийся к коттеджу Антона Леонова полицейский наряд ничего путёвого не нарыл. Полицейские стучались в дверь, никто им так и не ответил. Затем они обошли коттедж с обратной стороны и заметили разбитое окно на первом этаже, что их насторожило. Окно было разбито изнутри деревянной табуреткой, которая лежала снаружи. Дом был пуст, и уже не первый день, о чем свидетельствовал испорченный ужин, оставленный на кухонном столе. Полицейские провели обыск, но запрещённых веществ не нашли. Никаких записок, никакой информации о том, куда бы могла уехать семья. Автомобиль стоял в гараже, значит, Леоновы могли либо уехать на чужом автомобиле, либо же уйти пешком, что сомнительно. Зачем было разбито окно и как это связано с исчезновением Леоновых – неясно. Тогда пришлось созвониться с родственниками Антона Леонова, но ни его престарелые родители, ни бывшая жена не знали ничего о местоположении семейства. Осмотр окрестностей тоже оказался безрезультатным, трупов не нашли. Семейство Леоновых пропало без вести.

А когда Алиса на допросе сказала, что ничего не помнит, то надежда, что дело хоть как-то прояснится и сдвинется с места и вовсе пропала. Да и тревога с наркотиками оказалась ложной – первичные и повторные анализы не выявили никаких следов в крови пострадавшей. Значит ситуация не такая серьезная, как показалось участковому на первый взгляд. Никаких наркотиков, никакого состава преступления. Полиция ничего поделать не могла, только держаться на связи с родственниками Леонова, иногда навещать коттедж, или провести более глубокий и тщательный осмотр брошенного в явной спешке дома… Но особой инициативой местные полицейские не горели.

К вечеру Алису уже отпустили из больницы, она подписала отказ. На следующий день Олег отвёз её в город, в больницу с более квалифицированным медперсоналом. Тщательное обследование показало, что в здоровье Алисы нет никаких отклонений, органы не повреждены и функционируют нормально. В аллергологическом центре серьёзных проблем не выявили. Это лишь прибавило вопросов. Чудо? Стечение обстоятельств?

Олег