После окончания налета они улеглись досыпать, а утром, едва встало солнце, майор растолкал Михаила.

– Вставай!

– А, что такое? Подъем?

– Нет, – почему-то прошептал майор, – тут такое дело: твой полк, вернее – оставшиеся машины, на аэродроме сел.

С Михаила сон тут же слетел.

– Восьмой истребительный?

– Он самый. Тебе бы не высовываться никуда – до обеда хотя бы, – все так же шепотом продолжал майор.

– А что будет после обеда?

– Приказ вечером получил, улетаем мы отсюда, – не повышая голоса, сообщил майор.

– Куда?

– Как куда? В Казань – самолеты новые получать. Я же тебе говорил – «Пе-2».

Михаил решил похрабриться.

– А чего мне прятаться?

– Как чего? – Иванов наклонился к уху Михаила. – Ты в полку числишься без вести пропавшим или погибшим. А тут оказывается, что ты живой и здоровый да на тыловом аэродроме проживаешься. Непорядок!

– Так вы же меня сами уговорили!

– Что ты как девка – «уговорил», «уговорил»! Делай, как я сказал!

Михаил оделся и пошел к бомбардировщику. Там он забрался в кабину.

На летном поле и в самом деле прибавилось самолетов. На стоянке, в дальнем углу, маскировали ветками около десятка истребителей «И-16». «А ведь нехорошо получается, – запоздало устыдился Михаил. – Я видел гибель пилота этого истребителя, забрал его документы, а сказать правду его боевым товарищам не могу. Сам тогда окажусь неизвестно кем, скорее всего, сочтут немецким шпионом. Хватит, пообщался уже с лейтенантом, до сих пор под глазом и по телу синяки. Буду жив после войны – расскажу все. А пока пусть все идет как идет. Погибшему пилоту уже не поможешь, а мне с врагом поквитаться надо – в том числе и за Борисова. Так что прости меня, незнакомый летчик Сергей Борисов, но теперь я буду воевать за нашу победу под твоим именем. И постараюсь имени твоего в грязь не уронить».

Через час к самолету подошел Петр, принес завтрак – миску каши, горячий чай и хлеб.

– Вот спасибо! – обрадовался Михаил.

– Майора благодари. А я и не знал, что ты в самолете. Изучаешь?

– Ага.

– Брось, пустое. Майор сказал – будем на новые самолеты переучиваться.

К полудню на аэродром сел транспортник. Прибежал Петр.

– Собирай вещи и документы – вон наш транспортник ждет.

– Зеленый «Ли-2»?

– Какой «Ли-2»? Это «ПС-84».

Опять прокол. Этот самолет только переименуют в «Ли-2» позже, а пока он «ПС-84», практически – «Дуглас С-47», только моторы отечественные.

– У меня и вещей-то нет. Я думал, мы на «Сб» полетим.

– Я слышал – здесь оставляем, их в другой полк передадут.

Летчики и техсостав потянулись к транспортнику, уселись на жесткие скамейки вдоль бортов. Майор достал список, сверился и произвел перекличку. Все восемнадцать человек были на месте.

Механик «ПС-84» захлопнул дверь.

Майор уселся рядом с Петром и Михаилом, досадливо крякнул.

– Немного от полка осталось. Ничего, в Казани людьми пополнимся в запасном авиаполку, переучивание пройдем да самолеты на заводе получим. С новой техникой и новая жизнь начнется! Раздолбаем проклятых фашистов!

Михаил обвел взглядом лица сидящих.

– Что-то я лейтенанта-особиста не вижу.

Иванов засмеялся.

– Соскучился? Забудь, как страшный сон. В Туле он остался. А в Казани к нам нового направят. Это как пить дать! Да еще комиссара!

Майор замолчал.

Транспортник тем временем запустил моторы, вырулил на взлетную полосу и взлетел. Едва набрав высоту, повернул вправо.

Кто-то с интересом смотрел в иллюминатор, кто-то придремал, укачанный ровным гулом двигателей. Известное дело, солдат спит – служба идет.

Пока долетели, отсидели на жестких скамьях тощие зады. В полете еще и болтало изрядно.

Наконец приземлились. Механик транспортника распахнул дверь, и все по лесенке спустились на землю, с удовольствием разминая затекшие ноги.

На стоянке застыли новенькие «Пе-2». Живьем их все видели в первый раз. Подошли было посмотреть поближе, однако стоявший часовой отогнал.

– Командир прикажет – допущу к машинам. А сейчас отойдите!

И началась учеба в запасном авиаполку. До одурения изучали материальную часть, а поскольку книг и инструкций еще не было, инструкторы объясняли на пальцах, чертили мелом на доске, водили на завод – на практические занятия в цеха, где показывали узлы и детали будущих бомбардировщиков. Наглядно, однако!

Но вот что шокировало Михаила в первый раз, когда он вошел вместе с другими пилотами в сборочный цех, так это состав слесарей-сборщиков. Мужчин было мало – в основном старики, женщины и подростки. Похоже, молодых и среднего возраста мужчин забрали на фронт.

После посещения сборочного цеха летчики вернулись в казарму в подавленном состоянии духа. Сергей Антоненко, сосед Михаила по койке, стянул сапоги и улегся лицом к Михаилу, задумчиво подперев рукой подбородок.

– Ты знаешь, тезка, как подумаю, что летать придется на самолетах, собранных руками стариков и детей, боязно становится.

Михаил в это время думал о том же и потому согласно кивнул.

В дальнейшем оказалось, что страхи их напрасны. Самолет «Пе-2» оказался машиной надежной, скоростной и в бою не подводил. Для истребителей противника он был хуже кости в горле – видит око, да зуб неймет.

Изначально конструктором Петляковым «Пе-2» проектировался как тяжелый истребитель, потому и скорость и вооружение имел хорошие. Правда, в управлении был сложноват, особенно на первых порах. Потому как скорости – и на взлете, и на посадке – было больше; садился он, например, на 140 километрах. Но для опытного пилота, который знал особенности именно «Пе-2», самолет был отменно хорош.

Иванову доставалось сильно. Ему приходилось не только осваивать новую машину наряду с рядовыми пилотами, но и доукомплектовывать, практически заново комплектовать полк. Кроме того, требовалась слетанность экипажей. В бою успех зависит не только от пилота, но и от штурмана, от стрелка-радиста.

Промазал штурман при бомбежке – считай, задание не выполнено. И не соврешь, что попал. Как только бомбы срывались с бомбодержателя, тут же включали АФА, или аэрофотоаппарат. И результаты бомбежки были видны на фотоснимке.

«Пе-2» был значительно сложнее, чем «Сб». Запускался воздухом, приводы шасси, тормозных щитков, триммеров, закрылков имел электрические. Вооружение – спереди у летчика два пулемета, в крыльях – «УБС» и «ШКАС», сдвоенные пулеметы у штурмана и два пулемета у стрелка-радиста – для стрельбы из верхнего и нижнего люков.