Я увидела, что в глазах рыженькой Ули мелькнуло понимание. Кажется, она знала эту блондинку, и даже догадывалась, кому и за что та хотела насолить.

Жена старосты тоже сразу приняла версию принцессы:

– Тина, змеюка, дочь мельника! Ну, я ей…

– Подожди, не горячись, – староста успокаивающе придержал за руку рванувшуюся к выходу супругу. – Точно мы пока ничего не знаем.

– Да она это! У доченьки нашей жениха отбить хотела! – убеждённо стояла на своём Килина.

– Какого ещё жениха?!

– Какого-какого – любого!

Похоже, женщины его в сердечные дела дочери особо не посвящали.

– Ладно, позовём её сюда, расспросим. Но даже если это она, то, как это было сделано?

Принцесса пожала плечами:

– Мы не маги и не ведьмы, потому ничего сказать не можем. Даша, давай ещё пройдёмся по селу, может что-то и увидим.

В этом есть смысл. Я вижу магию, кто-нибудь из охраны принцессы наверняка маг, так что следы волшбы или заклятия у нас есть шанс обнаружить.

Не откладывая дело в долгий ящик, мы вышли из дома.

Не знаю, что мы должны были увидеть, но рассматривала я село с большим любопытством. Оно было небольшим, всего две улицы, пересекающиеся в центре, где находилась маленькая площадь с колодцем.

Дома, смотревшие на улицу узкими длинными окнами с какими-то фасеточными рамами, были похожи один на другой, поэтому моё внимание быстро переключилось на палисадники, засаженные цветами и кустами, покрытыми красными ягодами. Во мне проснулась моя бабочкина половинка, которой всё это цветущее разнообразие казалось страшно аппетитным.

Моё обоняние обострилось, и я стала различать оттенки ароматов. Вон те красные махровые соцветия пахнут приторно-сладко, как безе. А в запахе тех жёлтых цветочков есть нотка кислинки. В белых крупных колокольчиках чувствовалась свежесть мяты.

Большинство из этих растений мне были незнакомы. Крестьянские цветы отличались от тех, что росли в королевских садах, которые я хорошо изучила, будучи бабочкой.

Должна признаться, что оценивала я их не как эстет, а как гурман. Ничего не могла с собой поделать! С тех пор как ведьма помогла мне вернуть человеческий облик, я ни разу не превращалась в бабочку. Боялась. Я постаралась забыть о том, что могу менять облик. Мне хотелось быть обычным человеком. И до сих пор так и было.

А тут вдруг мне остро захотелось попорхать над ручейковскими палисадниками. Цветы в них были проще и ярче, чем в королевских садах, но в них чувствовалась большая жизненная сила, стойкость, энергия. Это как жюльен и шашлык. До сих пор бабочкой я питалась пирожными, а тут у меня под носом была румяная коврижка свежевыпеченного хлеба.

Погруженная во внутреннюю борьбу со своей бабочкиной половинкой я даже не заметила, как к нам присоединился капитан Криди. Он доложил принцессе, что лошадь подкована и в любой момент мы можем отправляться.

– Хорошо, разберёмся с Дашиными крестьянами и поедем.

– Госпожа! – за моей спиной раздался громкий шёпот Окки. – Вам надо побывать в баронстве. Судя по этой деревне, оно не может быть таким убыточным, как говорят бумаги!

– Как далеко моя усадьба от Ручейков? – обратилась я к старосте, сопровождавшему нас.

– Часа полтора верхом, – пояснил он.

Окки прав. Зачем ехать с принцессой в центр графства, а потом возвращаться? Только время терять! Лучше сразу отправиться в свой новый дом с инспекторской проверкой. Но это потом. Пока надо решить проблему этой розовой заразы. Вот только как?

Наша, весьма разросшаяся за счёт присоединявшихся жителей деревни, группа вышла в центр села, где был колодец и приведённая сюда блондинка Тина. До сих пор ничего необычного нам не встретилось. В дочке мельника тоже не ощущалось ничего зловещего или колдовского. Весьма симпатичная блондинка, которой действительно очень шёл навязший на зубах розовый.

Дрожащие губки и наполненные слезами голубые глаза тронули бы сердце любого мужчины. Но на её несчастье разбираться предстояло не им, а принцессе и мне, которых подобным не проймёшь. Сами прекрасно владели такими приёмами.

Я подключила своё магическое зрение и внимательно всмотрелась в девушку. Не похоже было, что она владеет колдовством. Никаких следов магии на ней не обнаруживалось. А вот колодец за её спиной слабо светился розовым.

Вспомнив многочисленные детективы, просмотренные когда-то в прошлом мире, я прямо в лоб резко спросила:

– Что ты сделала с колодцем?!

Тина от неожиданности икнула, а собравшаяся толпа тихонько ахнула и загудела.

– Я не хотела, я не думала, – блондинка зарыдала в голос.

– Что ты сделала с колодцем?! – медленно и отчётливо повторила я, усилив давление голосом.

Со слезами и всхлипами Тина призналась, что хотела немного проучить Улю, дочь старосты, и пошла к ведьме. Та дала ей отвар, который нужно было подмешать в напиток соперницы.

– Я не знала, как это сделать… Думала, добавлю ей в ведро, когда она придёт к колодцу и нечаянно опрокинула пузырёк в колодец!

Слабо верилось, что это произошло случайно, но ладно, важнее другое:

– Как эту волшбу можно снять?

– Не знаю!

– Тогда вместе с … – я окинула взглядом толпу и определилась, – Килиной отправишься к ведьме и возьмёшь у неё средство от этого колдовства.

Уверена, что жена старосты проконтролирует это и не поддастся обаянию блондинки, что могло бы случиться с мужчинами.

– Уж я прослежу за этим, – сурово сказала жена старосты и закатала рукава.

Да, этой даме хватит и сил, и характера, чтобы обеспечить успех в переговорах с ведуньей.

– Госпожа баронесса, а как вы прикажете наказать эту м… Тину? – почтительно обратилась ко мне Килина.

– Может, выпороть? – с сомнением предложил староста.

Мужчины молчали, а женская половина села поддерживающе загудела.

Я растерялась. Как бы там ни было, ничего жестокого девушка не сделала. С другой стороны, наказание она вполне заслужила – так над всей деревней поиздеваться! Я вопросительно посмотрела на Илиниель. Принцесса наверняка знала, какие тут законы, по Уголовному кодексу судить или как административное правонарушение пойдёт. Я же в местных законах ни в зуб ногой. Надо будет позже с Окки переговорить. Пусть мне ликбез по местному праву проведёт.

Принцесса, поймав мой взгляд, выступила вперёд и торжественно произнесла:

– Тина, дочь мельника, в наказание за свой проступок будет полгода ходить в одежде, – тут Илиниель на минутку задумалась и пристально вгляделась в девушку, – цвета джабинговой шкуры. Олья, наведи на неё иллюзию!