– Представь, что ты османийский командир, и тебе нужно доставить в Нови-Лазар ценный груз. При этом ты знаешь, что нападение не просто ожидается, а непременно будет. Что ты будешь делать?

– Усилю конвой, устрою засады на дорогах, горные тропы перекрою постами наблюдателей.

– Я бы еще сформировал конный резерв. А нападение на сам Нови-Лазар ты исключаешь?

– Одной ротой на полный батальон? Исключаю. К тому же из Нови-Лазара их не вывезти. Он хоть от границы недалеко, но дорога в Себрию только одна, на ней посты, пушки не вывезти. А обратно везти слишком далеко, догонят. Нет, брать их надо здесь, и сразу увозить по этой дороге сюда, к границе.

– Вот! И османийцы думают так же, здесь они нас и будут ждать. А пушки можно вывезти здесь, через этот перевал.

– Пушки там не пройдут, – уверенно заявил Смирко.

– Ты упускаешь один важный момент, пушки-то – горные, а значит, должны разбираться для перевозки на вьюках. Насколько помню, одна пушка перевозится четырьмя лошадьми, а лошади трофейные у нас есть! Только мне нужен человек, который хорошо знает Нови-Лазар. Найдешь?

– Не буду искать, я и сам его неплохо знаю.

Капитан потянулся за бумагой.

– Рисуй расположение батальона.

– Значит, все-таки штурм?

– Зачем? Представь, что османийцы добрались до Нови-Лазара, драгоценные пушки, наконец, под надежной охраной, что они будут делать ночью?

– Большая часть разойдется по домам, сколько ни пытается султан загнать своих аскеров в казарму, они все равно предпочитают с женами спать, а не друг с другом. Офицеров в расположении тоже не будет, они первыми же и уйдут. Я тебя понял.

– Нужна схема расположения батальона с обозначением постов и требуется установить за ним наблюдение. Сможешь сделать?

– Сделаю, только мне уехать надо будет дня на три-четыре. И деньги потребуются.

– Езжай. С деньгами решим. Проверь дорогу через перевал. А я займусь подготовкой здесь, да и обучение останавливать тоже нельзя, надо четвертый взвод подтягивать.

Вернулся Смирко на четвертые сутки. Судя по потемневшему и осунувшемуся лицу, поездка эта была не из легких, и спать заместителю командира роты приходилось мало. Однако при приближении себрийца проявилась еще одна причина его неважного вида. Потянув носом воздух, капитан настороженно поинтересовался:

– Ты там что, водку пьянствовал?

– Извини, командир, старых друзей встретил, встречу пришлось отметить. Зато все сделал, друзья помогли, они же и сигнал подадут, когда пушки привезут. А вот схема расположения.

Себриец расстелил на столе план расположения османийского батальона и начал выкладывать добытые им сведения.

– Вот тут казармы, тут – склады, тут у них кухня, это – конюшни, здесь караул располагается. Казармы сейчас полупустые, осталась одна рота и всякая нестроевщина. Вчера при мне три роты ушли из Нови-Лазара. Нас ловить пошли, – ехидно ухмыльнулся Смирко, но поймав взгляд капитана, вновь стал серьезен.

– Где стоят посты?

– Постов всего два. Один у ворот, второй охраняет склады. Оба поста одиночные.

– Нового ничего османийцы не строят?

Смирко ненадолго задумался, что-то вспоминая.

– Нет, никто об этом ничего не говорил, да и я тоже никакой стройки не заметил.

– Выходит, пушки с зарядными ящиками поставят где-то около конюшни. Конюшня от ворот просматривается?

– Нет.

– Значит, выставят еще один пост, и хорошо, если не усилят остальные. Но то, что между постами нет прямой видимости, облегчает нам задачу.

– А почему бы им не поставить пушки перед казармой? Тогда и дополнительный пост не потребуется.

– Перед казармой они им элементарно будут мешать, да и лошадей каждый раз, когда надо будет вывозить пушки за ворота, придется выводить издалека, а так, сразу запряг и поехал. Иди, отсыпайся, послезавтра выступаем!

На эту вылазку капитан Барти взял только два взвода, сочтя подготовку двух остальных недостаточной. Да и не было никакой необходимости брать всех, так как в данном случае численность никакого значения не имела. Основную работу должны были сделать два десятка бывших четников, отобранных самим Смирко.

За сутки до ожидавшегося прибытия османийского конвоя два взвода роты капитана Барти пересекли границу между княжеством Войчетутским и Османийской империей. Большая часть солдат осталась в четырех верстах от Нови-Лазара. В их задачу входило обеспечение разборки и транспортировки орудий. Ну и погоню отсечь, если таковая появится.

Еще два десятка местных четников с дюжиной лошадей пробрались на склон, откуда открывался хороший вид на расположение османийского батальона. К утру они уже были на месте. По такому случаю Алекс сменил привычные мундир и шинель на одежду местного пастуха и черную бурку, но сейчас он занимался делом далеким от пастушеского, приникнув к биноклю, изучал обстановку. Караулка и пост у ворот были видны, часовой у складов был закрыт строениями.

– Смена часовых занимает около десяти минут, и происходит каждые два часа. Еще минут десять нельзя начинать, пока они не успокоятся и бдительность потеряют. Еще час нужен, чтобы оторваться после того, как обнаружат исчезновение часовых, и поднимется тревога. Значит, на всю операцию у нас не больше сорока минут. Успеем?

– Должны успеть, – пожал плечами Смирко, – главное, чтобы все без шума прошло.

Время уже давно перевалило за полдень, а тягучая, неспешная жизнь османийского батальона так ничем и не была нарушена. Алекс уже начал подумывать о том, что пора начинать волноваться. Уж очень не хотелось провести здесь еще одну ночь. И только когда до вечерних сумерек осталось всего два часа, в сонном царстве началось движение. Когда же открылись ворота, капитан понял – цель их вылазки уже близко.

К большому сожалению, прибывавшие в расположение батальона подразделения противника просматривались на очень коротком участке дороги, длиной не более полусотни шагов, что затрудняло оценку их численности.

– Сто, сто пятьдесят, двести…

По подсчетам офицера, прибыло уже не менее трех сотен штыков, когда пехотную колонну сменили фургоны обоза. Повозки въезжали в ворота одна за другой, не было только того, за чем они сюда пришли – пушек. Проехала последняя повозка. А солнце уже касалось краем гор в западной части горизонта, еще час-полтора от силы и наступит полная темнота.

– Все? Уходим?

– Нет. Ворота не закрыли, значит, еще кого-то ждут.

Видимость понемногу ухудшалась, низкое оранжевое солнце давало косые, ломаные тени. Еще немного, и разглядеть, что именно въезжает в ворота, станет невозможно.

– Вот они!

– Вижу. Одна, две, три. Все на месте.

Следом опять повалила пехота, еще не меньше полутора сотен. Собственно, соотношение сил никакого значения не имело, сколько бы штыков ни привел с собой капитан Барти, у противника их все равно будет в разы больше. Весь замысел операции строился на скрытности, но каждый аскер, оставшийся в расположении, увеличивал вероятность провала хотя бы тем, что мог выйти ночью до ветру и наткнуться на себрийцев в самый ответственный момент.