У Алекса едва сердце не остановилось. Соня, вообще-то, была права: если речь шла об ограблении места, к которому она и Себастьян имели доступ, то это автоматически делало их подозреваемыми. В этом не было ничего удивительного, Алекс сотни раз сталкивался с подобным. И запрет на свободное перемещение был нормой. Однако в коалиции действовали правила, которые всегда могли быть использованы на благо выдающимся искателям с кровью первых. Себастьян — из их числа. Старший сын Гривелли, наследник семьи и претендент на звание старшего искателя. Его просто нельзя было равнять с другими даже после того, как аукцион, куда он привёл столько людей, стал бойней. Сейчас, когда в коалиции был хаос из-за исчезновения сальваторов, никому не нужен был ещё один скандал.

— Что у тебя? — вдруг спросил Себастьян, кивнув на папку в руках Алекса. — Что за дело?

— Украденные драгоценности семьи Тарсел, — пробормотал он. — Я думал… Мы с Соней могли взять это дело. Мы бы справились.

Соня рыкнула, тряхнул головой. Она была чрезвычайно зла.

— Поговори с заказчиками, узнай, что да как. Потом решим, что делать с этим поиском.

— Но Мирна поручила его нам с Соней.

— Просто делай, как я говорю. Если надо, возьми Паскаля или Лили. Она, кажется, свободна.

— А как же я? — возмутилась Рокси, подпрыгнув на месте. — Я тоже могу помочь!

— А ты будешь очаровывать папу и узнавать все детали расследования.

На несколько мгновений Алекс забыл, как дышать. Должно быть, он ослышался. Себастьян никогда бы не попытался вытянуть из отца детали какого-либо дела. Это было их общей чертой: они не болтали о своих поисках и предпочитали всегда сохранять полную конфиденциальность.

Неужели то, о чём говорили в Ордене, правда? Себастьян не мог всего за два месяца измениться так сильно. Алекс знал его всю жизнь, и подобного никогда прежде не происходило.

— Боги, — выдохнула Рокси, прижав ладони ко рту. — Ты спятил!

— Я не…

— Мне это нравится, я в деле!

Себастьян поджал губы, недовольно уставившись на неё, но Рокси была непоколебима.

— Ладно, — нехотя согласился Себастьян, — может быть, я немного спятил. Однако необоснованные обвинения — это превышение полномочий, и даже должность временного главы Ордена не даёт ему право связывать нас сигилами. К тому же, у меня есть куча других дел, которыми нужно заняться немедленно, пока этот чёртов мир не рухнул, и буду признателен, Рокси, если ты поможешь.

— Согласна на что угодно, даже на слежку за собственным отцом, если ты скажешь мне кое-что.

Соня, всё ещё дующаяся на всех подряд, перестала прожигать пространство перед собой злым взглядом и даже заинтересованно покосилась на Себастьяна, когда тот кивнул. Рокси, ехидно улыбнувшись, спросила:

— Эти твои срочные дела связаны с Зельдой?

Себастьян громко скрипнул зубами.

— Я учил тебя собирать все слухи не для того, чтобы ты начинала верить им, особенно таким бредовым.

Кивнув с умным видом, Рокси заключила:

— То есть это связано с Зельдой. Хорошо, я не против. Благословляю вас и всё такое.

— Мы не…

— Обсудим наше дело. — Рокси помахала руками, будто хотела согнать их в небольшой круг. Несмотря на то, что никто не двинулся с места, она воодушевлённо начала: — Если хотим узнать, кто проник в архив, одной слежки за папой будет мало. Нужно найти мага, который согласится проверить место на предмет взлома, но чтобы никто в Ордене об этом не узнал.

— Можно попросить Лукрецию, — протараторила Соня. — Или Фройтера. Хотя я и так им должна…

— А ты уверена, что хочешь в это лезть? — с опаской уточнил Алекс.

— Разумеется, нет. Но меня уже обозвали рождённой в крови, так что хуже быть не может.

Да, он не ошибся: Соня была очень зла. И, кажется, она была готова смести всё на своём пути. Невероятно, а он-то хотел предложить ей дело с украденными драгоценностями! Пусть и семьи Тарлес, но всё же… В попытках доказать свою невиновность Соня могла перевернуть с ног на уши весь Орден, и Алекс не был намерен её останавливать.

И хотя теперь их осталось лишь двое, они были командой, и Алекс был обязан поддержать Соню. Рик бы так и поступил.

— Ага. Да. Круто. Волшебно, — с чувством заключил Данталион, покачав головой. — У меня только один вопрос: какого х…

— Тебе обязательно постоянно ругаться? — проворчала королева Ариадна, лёгким движением руки разглаживая складку на своём лиловом платье.

— Вы всех одурачили, так что да, я буду ругаться! — рыкнул Данталион. — Вы хоть понимаете, что будет, когда об это узнают? Мы и так ослабли из-за того, что не можем закрывать бреши!

— Маги всё ещё могут ограждать их, — возразил Шерая. — И я понимаю твоё недовольство, но, пожалуйста, успокойся…

— Ещё одно слово, и я вырву тебе сердце!

Шерая вздохнула и, не удержавшись, возвела глаза к потолку. Она была уверена, что справится, — у неё было целых два дня, чтобы продумать, как именно рассказать о визите Райкера, — однако Данталион превзошёл самого себя. Он с абсолютно каменным лицом слушал объяснения по поводу срочной встречи в особняке Гилберта и даже не подшутил над чересчур простым платьем королевы. Он был серьёзен и внимателен ровно до тех пор, пока она не спросила, поняли ли они то, что услышали.

Шерая считала, что посвятить коалицию в планы сальваторов следует сразу, но после того, как подавляющее большинство лидеров проголосовали против Третьего, поняла, что это бессмысленно. Неважно, как сильно он старается и сколько людей могут подтвердить, что он не лжёт. Они бы не поверили даже Свету Арраны.

К тому же, сальватором никто не указ. У Николаса была патологическая привычка всем угождать, но даже он бы не стал сидеть на месте из-за того, что коалиция считает, будто так будет лучше. Только сальваторы могли справиться с Лабиринтом, и Шерая была уверена в том, что поступила правильно. Маги коалиции до сих пор искали место, откуда был открыт Переход, и наверняка были готовы последовать за сальваторами, однако без Райкера их ждал провал.