– Принимайте конец! – крикнули с «Пиббера».

Конец приняли – и на лодку спрыгнул, так что лодка зашаталась, бородатый, татуированный толстяк в чем-то, что когда-то было военной формой, а теперь было непонятно чем.

– Гурвич, ты меня убить собираешься или как? – насмешливо спросил Хиггинс.

– Не сейчас… – Толстяк протопал к Хиггинсу, крепко пожал ему руку, мельком глянул на боевых пловцов: – Таксистом сегодня работаешь?

– Точно. Таксистом. Что на реке делается?

Толстяк, перед тем как ответить, закурил сигарету.

– Вчера стреляли нехило. Где-то в Акарапейре.

– Анархисты?

– Нет. Мы подоспели, когда все уже закончилось. По-моему, кто-то кого-то хотел ограбить.

– Ограбил?

– Непонятно. Лодка вверх брюхом, дырявая, как решето моей бабушки, и четверо жмуриков. И на берегу один, остальных унесли. Одним жмуриком успели пообедать пираньи, второй вообще без документов.

– Русский?

– Возможно. А возможно, и нет.

– Еще чего?

– Ты куда идешь?

– На Сантану.

– Там сегодня Тим патрулирует. Опознание – два-один красный. Будь осторожен, у него легкая гашетка.

– Благодарю.

– Да брось…

Пошатывая лодку тяжестью своих шагов, толстяк прошел к борту, легко, очень легко, если учесть его габариты, вспрыгнул на борт своего «Пиббера».

– Руби концы!

Сантана…

Сантана, город-спутник более крупного города Макапа, еще совсем недавно был всего лишь разросшейся рыбацкой и индейской деревней. Там можно было отремонтировать лодку, перекусить и выпить, продать золотой песок и наркоту, найти себе женщину – чаще всего индианку, оторванную от племени. Все изменилось, когда пришли североамериканцы – в Макапе было совсем неспокойно, и в качестве основного опорного пункта в устье Амазонки был избран именно город Сантана. С-таун, как его называли в переговорах. Сейчас, после нескольких лет североамериканского господства, от североамериканцев в этом городе остался только капитально отремонтированный порт с бетонными причалами и бетонными же ДОТами, защищающими порт от нападения, да целая цепь таких же уродливых, из толстых серых бетонных плит ДОТов, защищающих город от джунглей и тех, кто в них есть. Ах да, еще в городе раза в три увеличилось количество баров с выпивкой. Вот и все, что оставили в этом городке североамериканцы.

Сантана встретила дымом, тяжелым, стелющимся почти у самой воды. Там был какой-то завод, он дымил – но никогда дым не ложился так низко, к самой воде. Дым тяжелый, черный, жирный, лезущий в нос, оседающий на языке каким-то медным привкусом…

– Черт… – Роселли закашлялся, – они что там, крематорий индейский устроили? Мать их так во все места…

– Заткнись! – резко ответил Хиггинс, он нервничал, не хотел прозевать патруль и получить из-за этого порцию пуль калибра 12,7 только из-за того, что у кого-то легкая гашетка или плохое настроение с утра.

– Гидра всем – тишина!

Начинается…

– Гидра для Альфы четырнадцать, выйдите на связь!

Под позывным Гидра в регионе работал штаб на «Леди Би», которому и подчинялись они все. Такая передача означала начало крупных неприятностей.

– Альфа-четырнадцать на связи.

– Гидра – Альфе-четырнадцать, сообщите свои координаты.

– Альфа-четырнадцать – Гидре, находимся на полклика ниже по реке от исходной, продвигаемся вверх.

– Гидра – Альфе-четырнадцать. Приказываю продвинуться на десять кликов выше, примкнуть к группе «Кайман-четыре», точка – зеленый дым, опознание по радио. Дальнейшие инструкции получите у командира группы Кайман-четыре.

– Вас понял, Гидра, прошу степень опасности.

– Гидра – Альфе-четырнадцать. Уровень желтый[5]. При подходе к точке рандеву соблюдать радиомолчание.

– Альфа-четырнадцать принял.

– Гидра – Альфе-четырнадцать, удачи. Конец связи…

Лодка, уже забирающая вправо, к порту, резко изменила курс и, рассекая носом грязно-бурую водную гладь, устремилась курсом «вест». В страну больших неприятностей…

– Готовность.

– Одна минута!

– Принял, одна минута! Смотреть по бортам!

Амазонка – река настолько большая, что возможностей для маневра на ней более чем достаточно. Те, кто хочет избежать огня с берега, должен всего лишь идти по центру фарватера, и неприятностей можно будет избежать, ибо в сезон дождей в некоторых местах с правого берега не видно берег левый. Но у них задача была намного сложнее – им надо было подойти вплотную к берегу и десантировать группу боевых пловцов, дабы поддержать еще одну группу, уже находящуюся на берегу. А берег здесь – это безумное переплетение подмытых водой корней, лианы, змеи и крокодилы, любящие отдыхать на берегу, вязкая топь… и засады. Прибрежные заросли просматриваются хорошо если метров на пять…

– Доложить.

– Чисто!

– Лоцман, самый малый!

– Есть самый малый.

Сейчас они уязвимее всего: лодка RHIB – это даже не «Mark5», стандартное скоростное средство боевых пловцов, у которого есть хоть какая-то защита. Лодка уязвима, ее единственная защита – скорость и шквальный огонь. Еще скрытность, поэтому подставляться под пули у берега – не лучшая выдумка командования…

– Внимание! Вижу цветной дым по правому борту, примерно три клика по фронту.

– Лоцман, средний вперед!

Непонятно, почему они тогда решили-таки уточнить обстановку по связи. И это – несмотря на прямой запрет командования. Возможно, сыграло роль старое, вбитое еще в учебном центре в Коронадо правило: прежде чем куда-нибудь сунуть свою задницу – подумай, как ты ее потом будешь оттуда эвакуировать. Возможно, сыграл роль наработанный потенциал недоверия. Здесь, на Амазонке, в лесах и болотах не доверяли никому и ничему. Почва могла в любую секунду провалиться под ногами – и черная вязкая трясина ждала тебя. Автомат в любой момент мог отказать, забитый грязью, – а враг не ждал и никого не щадил. Любой проводник, любой агент мог оказаться предателем и завести в ловушку, даже самый проверенный. Только своим можно было доверять – и то не всем, а только тем, с кем ты уже ходил в поле, и не раз. С группой «Кайман-четыре» они еще не работали, хотя порой слышали про нее. И поэтому надо было кое-что выяснить.

– Альфа-четырнадцать Кайману-четыре, прошу идентификации.

Отозвались почти сразу.

– Кайман-четыре – Альфе-четырнадцать, готов к процедуре.

Что-то было не то…