– Мы сами во всём виноваты, – заявила Марилла. – Надо было самим приехать и передать такое важное сообщение прямо вам, а не через «испорченный телефон». Однако, раз уж произошла эта ошибка, надо бы её исправить. Мы можем отослать ребёнка обратно в приют? Полагаю, они примут её?

– Надеюсь, – сказала миссис Спенсер в раздумии. – Но, вероятно, в этом нет необходимости. Вчера ко мне заглянула жена Питера Блуэта, и она только и говорила о том, как хочется, чтобы и ей я привезла девчушку… Ей нужна девочка-помощница. У миссис Блуэт – большая семья, как вам известно, так что Энн ей как раз подойдёт. Здесь не иначе, как провидение.

Но Марилла не совсем была согласна, что это – вмешательство божественного провидения; и хотя ей представился удобный случай «сбыть никчемную сироту с рук», – особой радости она не почувствовала. Она знала миссис Блуэт лишь визуально; это была женщина невысокого роста, с неприветливым лицом и без единого лишнего килограмма веса. Марилла много о ней слышала разных россказней. Говорили, что из неё – плохая работница, толком не умеющая управлять лошадью. Уволенные ею девушки рассказывали «страшные истории» о её вспыльчивости, язвительности и о её нахальных, вечно ссорящихся детях. Марилла почувствовала угрызения совести из-за намерения вверить Энни ей.

– С вашего позволения я зайду, и тогда мы поговорим, – сказала она.

– О, да это никто иной, как сама миссис Блуэт едет к нам по дорожке! – воскликнула миссис Спенсер, подталкивая гостей из прихожей в гостиную, где было холодно, как в склепе. Казалось, воздух, проникая через плотные, зелёные жалюзи, отдавал им всё тепло.

– Какая удача! Мы прямо сейчас всё и обсудим. Мисс Катберт, садитесь в кресло, а вы, Энн, на оттоманку, только старайтесь не ёрзать по ней. Сюда, пожалуйста, ваши головные уборы… Флора-Джейн, выйди-ка и поставь нам чайник! Добрый день, миссис Блуэт! Мы как раз говорили, что нам всем так повезло, что вы сейчас подъехали сюда… Прошу вас, познакомьтесь друг с другом. Миссис Блуэт, мисс Катберт… Я отлучусь на минутку. Забыла попросить Флору-Джейн вынуть булочки с изюмом.

Миссис Спенсер быстро удалилась, оставив представленных друг другу дам одних.

Молчаливо сидевшая на оттоманке Энни, до боли сцепившая пальцы рук и опиравшаяся ими о колени, не отрываясь, смотрела на миссис Блуэт. Так её передают во власть этой узколицей, узкоглазой женщины? Она почувствовала, как комок подступает к горлу, и глаза её увлажнились. Девочка боялась залиться слезами, когда вдруг снова вошла миссис Спенсер, такая сияющая и счастливая тем, что всё оборачивается как нельзя лучше.

– Кажется, произошла ошибка насчёт этой малышки, миссис Блуэт, – сказала она. – У меня создалось впечатление, что мистер и миссис Катберт хотели забрать из приюта девочку. Мне так и передали. а потом выяснилось, что нужен-то им мальчик!.. Так что, если планы ваши не изменились со вчерашнего дня, – думаю, девочка эта – стоящая».

Миссис Блуэт окинула взглядом Энни с головы до пят:

– Сколько вам лет и как ваше имя? – спросила она резко.

– Энни Ширли, мэм, – запинаясь, нечленораздельно ответила та, вздрогнув всем телом. – Мне одиннадцать.

– Гм! Не выглядишь на столько… Впрочем, ты крепкая, а это самое главное. Значит, если я тебя возьму, ты должна быть образцовой девочкой и уважать старших. Ты будешь сама зарабатывать себе на хлеб, и не заблуждайся на этот счёт. Да, думаю, я должна забрать её у вас, мисс Катберт. Дите ужасно капризное, это видно невооружённым глазом, но ничего, дурь-то мы из неё повыбьем. Если пожелаете, я возьму её с собой хоть сейчас!

Марилла взглянула на Энни и смягчилась, изучая это бледное личико, на котором застыло выражение немой покорности! Беспомощное маленькое существо, загнанное в угол! У Мариллы возникло неприятное чувство, что если она заглушит сейчас голос жалости, – она не простит себе этого до последних дней. Надо сказать, она не пришла в восторг от миссис Блуэт. Вручить тонкое, трепетное юное создание такой женщине?! Нет, подобную ответственность она не могла на себя взвалить.

– Ну, не знаю, не знаю, – медленно произнесла она. – Не могу утверждать, что мы с Мэтью уже окончательно всё решили. Фактически, Мэтью – за то, чтобы оставить её у нас. Я просто приехала за тем, чтобы выяснить, каким образом произошла эта ошибка. Думаю, нам с ней лучше сейчас уехать домой и поговорить с Мэтью снова. Не могу решить этот вопрос окончательно, не посоветовавшись с ним ещё раз. Если мы сойдёмся на том, что она у нас не останется, – мы отошлём или привезём её к вам завтра же вечером. А если нет, – значит мы решились на то, что она будет жить с нами. Вас устраивает такой вариант, миссис Блуэт?

– Да уж, придётся согласиться, – недобро ответила та.

По мере того, как говорила Марилла, лицо Энни всё больше озарялось отблесками закатного солнца. В начале с него исчезло скорбное выражение, затем на нём отразилась надежда, и её глаза раскрылись шире и засияли, как яркие звёзды. Эта метаморфоза казалась поразительной. Минутой позже, когда миссис Спенсер и миссис Блуэт вышли за неким рецептом, за которым, собственно, и приехала последняя, Энни вскочила, и, словно на крыльях, подлетела к Марилле.

– О, мисс Катберт, так вы говорили правду? Вы могли бы оставить меня в Грин Гейблз?! – прошептала она порывисто, как если бы разговор в полный голос не соответствовал её представлениям о важности момента. – Я не ослышалась? А может, это всё – мои фантазии?

– Думаю, вы бы лучше поучились их контролировать, Энни, если вы путаете реальность и игру воображения, одно с другим… – сухо сказала Марилла. – Вы слышали то, что слышали. И… не более того! Да, мы ещё не решили, но, вполне вероятно, что вы отправитесь к миссис Блуэт. Понятно, вы нужны ей больше, чем мне.

– Лучше я поеду обратно в приют, чем останусь у неё! – страстно воскликнула девочка. – Её взгляд просто буравит меня!

Марилла спрятала улыбку и сдвинула брови, полагая, что Энни не стоит «гладить по головке» за подобные речи.

– Маленькой девочке не пристало говорить в таком духе о взрослой, незнакомой леди, – пожурила она её. – Отправляйтесь на место, сидите тихо, не вступайте в разговор старших, словом, вообще ведите себя так, как приличествует ребёнку, хорошо воспитанному.

– Я сделаю всё, что вы захотите, если… если только вы оставите меня у себя! – серьёзно заверила Энни, потихоньку возвращаясь на свою оттоманку.

Когда они поздно вечером возвращались домой, Мэтью встретил их на дорожке. Марилла ещё издали отметила, что он бродит, как неприкаянный, и без труда угадала мотив. Она была готова увидеть облегчение на его лице, вызванное тем, что, по крайней мере, Энни вернулась обратно, в Грин Гейблз, и не была отослана. Но Марилла и словом не обмолвилась с братом относительно этого дела, пока они не пошли на задний двор, за амбар, доить коров. Там она вкратце поведала ему историю Энни и результаты беседы с миссис Спенсер.

– Я бы и собаки не отдал этой женщине! – с необычайной для него самого энергией сказал Мэтью, подразумевая миссис Блуэт.