Какие комплименты не работают никогда? Дежурные. «Вы отлично выглядите!», «Прекрасный доклад!», «Замечательная мысль!» – все эти фразы пролетают мимо. И автор комплимента, и его объект прекрасно понимают: это лишь проявление вежливости, не имеющее особого значения.

А бывают ли комплименты, которые могут сработать против их авторов? Бывают. Они называются «лесть».

Чем лесть отличается от комплимента?

Комплимент: «Иван Иванович, какое вы хорошее решение подсказали!» Лесть: «Иван Иванович, вы всегда подсказываете нам гениальные решения, спасибо, что бы мы без вас делали!»

Чувствуете, в чем разница? Лесть – это преувеличение. Это бесконечные «вы всегда», «вы никогда», «только вы, и больше никто». Это собрание превосходных степеней. Это уничижение себя на фоне возвышения объекта лести.

И это считывается. Вспомните Молчалина из грибоедовского «Горя от ума». Он ведь был отличным коммуникатором, ловко вел людей в своей игре, умел обаять их именно комплиментами: «Ваш шпиц – прелестный шпиц!» (кстати, вы знаете: один из лучших способов добиться расположения человека – похвалить его собаку).

Но Грибоедову нужен был комический герой, поэтому он усилил все черты характера Молчалина и сделал его льстецом. Молчалинских комплиментов слишком много, и они не воспринимаются как искренние. Это лесть и притворство.

Мне бывает жаль некоторых умных, грамотных, глубоко мыслящих губернаторов. Эти люди живут в окружении лизоблюдов. На любое свое решение они получают восторги: «Гениально!» Но я вижу, как жаждут они искренней обратной связи. Как важна им критика, здравая оценка, возможность посоветоваться и увидеть все риски.

Поэтому такие губернаторы ищут экспертов из других регионов или из Москвы, ищут коучей и наставников. А свое окружение перестают уважать, воспринимают как собрание слишком послушных подчиненных. Приносит ли это пользу работе? Очень сомневаюсь.

Человек, который умеет говорить адресные точные комплименты, как правило, умеет и давать необидную, грамотную обратную связь.

Оба этих таланта связаны с подбором правильных слов.

И с тем, что сначала надо подумать и только потом – сказать.

Как только мы произносим: «Однажды…» – публика замирает.

Как только говорим: «Я расскажу вам историю…» – тоже.

При словах «Со мной сейчас такое приключилось» все посмотрят на вас с ожиданием.

Почему? В чем магия историй? Почему никто и никогда не хочет их пропускать?

История – это коллизия, пьеса, маленькое кино. История – это всегда «про зрителя», даже если спикер рассказывает о том, что случилось с ним лично: хорошую историю мы всегда можем «примерить» на себя.

И всегда находим в ней параллели с собственными переживаниями, мыслями или воспоминаниями.

Вместе с говорящим слушатели переживают захватывающий сюжет – от начала до конца. И вместе с говорящим делают выводы. История – отличный способ создать чувство единения в аудитории. При условии, что вы умеете рассказывать.

К великим рассказчикам слушатели относятся с огромным пиететом: их слушают, и многие думают: «Нет, я так не смогу никогда. Это дар – так рассказывать истории. Мне он недоступен».

Но это ошибка. Думать так – всегда ошибка. Повторюсь: нужно лишь понять схему, по которой грамотно строятся истории.

– Но сюжет! – возражают мне. – Откуда взять сюжет?!

Сюжеты окружают нас повсюду. Вы спешили на работу – и по всем признакам должны были опоздать. Но вам попался гениальный таксист, который, не нарушая правил, привез вас к офису за рекордное время.

Разве это не сюжет?

Вы сами были за рулем, но невероятное стечение обстоятельств зажигало для вас зеленый свет на всем протяжении пути? И это тоже сюжет, но другой!

А может быть, вы опаздывали на работу и… действительно опоздали, но никто этого не заметил? Или вы и опаздывали, и опоздали, и все это заметили, и уже приготовились к серьезной выволочке, но босс сказал: «О, Марина пришла» – и все? Даже не подумал рассердиться!

Любой из этих сюжетов годится для истории. Подумайте, сколько таких вроде бы совсем обычных поворотов судьбы у вас было за день? Наверняка много. Словом, проблема сюжета как таковая – не проблема.

Запас сюжетов у любого из нас огромен. Давайте разбираться, как их преподнести.

Много веков назад Аристотель описал схему, по которой до сих пор рассказывают истории. Если объяснять ее очень коротко, то выглядит она так.

Во-первых, у любой истории есть герой. Как правило, это человек (хотя исключения, конечно же, возможны: героем может стать и животное, и даже неодушевленный предмет), которому зрители сопереживают.

Конечно, мы знаем примеры и других историй – тех, где главные герои вызывают скорее раздражение, доходящее до неприятия (вспомните, например, фильмы, где не найти ни одного положительного героя).

И все-таки в большинстве случаев героем становится или суперспаситель человечества, или тот, с которым зрителю легко себя идентифицировать.

Во-вторых, в любой истории должен быть конфликт. История о том, как все было хорошо, а затем стало еще лучше, – не история (даже если вам хотелось именно так рассказать о себе или своей компании). В хорошей истории всегда что-то идет не так.

В-третьих, в любой истории должна быть кульминация, момент наивысшего эмоционального подъема, который аудитория переживает совместно с рассказчиком. Именно кульминация запоминается сильнее всего. И на самом деле именно ради нее мы и начинаем свою историю.

К сожалению, те, кто рассказывает истории, часто совершают три ошибки.

Первая ошибка – слишком длинный зачин. Люди так долго рассказывают о том, что было до того, как началась сама история, приводят так много лишних деталей и ненужных подробностей, что слушатели сначала внутренне раздражаются: «Ну рожай уже скорее!» – а потом и вовсе теряют интерес к рассказчику и тому, что он говорит.

Вторая ошибка: о том, что с говорящим случилось плохого, он говорит мимоходом, практически вскользь, зато о себе в момент триумфа говорит много и подробно. Слушатели чувствуют себя обманутыми. Более того, они даже не понимают: в чем, собственно, триумф?

«Я сегодня выехал из деревни – и через два часа уже был в городе! Через два часа! Нелегко, между прочим, было! Но мне было нужно через два часа оказаться в городе – и я оказался!» – что вы скажете автору такой истории? Пожалуй, ничего. Просто пожмете плечами.

А если бы он сказал, что деревня в 130 километрах от города, и на дворе конец октября, а на колесах летняя резина, а неожиданное ночное похолодание превратило все 130 километров дороги в настоящий каток и что он ехал (не мог не ехать!) и молился всем богам, каких удалось вспомнить. И несколько раз останавливал машину, просто чтобы отдышаться. И что даже на руле, кажется, остались следы от его рук – так крепко он вцепился в руль, хотя отлично понимал, что это не обеспечивает такого же надежного сцепления колес с дорогой…