— А это что за чудо?

Инга полистала лежащий на коленях толстый том и прищурилась:

— Если не ошибаюсь: статуэтка богини созидания Илья-Тика.

— Какая славная! — Яна осторожно провела пальцем по золотой фигуре древней богини инков. — Кто-то здорово старался, создавая эту прелесть.

— А у кого-то хватило мозгов не пустить ее на переплавку.

Выбирая подходящий клад, Инга перелопатила гору специальной литературы, став подлинным экспертом истории Конкисты. Она вычислила конкретный корабль и потребовала у приставников именно «Изабеллу», один из немногих галеонов, на котором испанцы везли не только слитки, но и коллекцию непогубленных произведений искусства инков, предназначенную для королевского двора. Диски с изображениями богов, блюда, чаши, статуэтки, цепи, десяток стеблей маиса с листьями и початками, выполненные в натуральную величину, золотой куст, с сидящей на нем птицей… Тонкая работа мастеров вызывала уважение и восхищение.

— Как ты думаешь, если я подарю родителям вот эту фигурку, — Инга кивнула на небольшую статуэтку бога солнца Инти, — им не придет в голову поставить в гостиной сейфовую дверь?

— А при чем здесь гостиная?

— Она будет прелестна на каминной полке.

— Мне кажется, что диск с богиней Луны будет выглядеть более уместно.

— Статуэтка мне нравится больше. — Инга потянулась. — Надо спросить Темку.

— А заодно и покормить его. — Яна с сожалением убрала находки, захлопнула крышку ящика и огляделась. — Я чувствую запах созревшего кофе.

Лагерь наемников поражал прямо-таки спартанской скромностью. Разбитый на самом краю тропических зарослей, он состоял из четырех шезлонгов, четырех гамаков и одной небольшой палатки, предназначенной для припасов: рядом с ней жужжал компактный генератор, а внутри прятались три холодильника, кофеварка и несколько мелочей, необходимых на современной кухне. Сразу за палаткой стояла душевая кабинка и специальные ящики, в которые складировалась добыча.

— Яичница с ветчиной, тосты с джемом, дыня, апельсиновый сок и кофе. — Инга придирчиво оглядела сервированный к завтраку столик. — Зови мужиков.

— Осторожнее!

— Куда еще осторожнее? — огрызнулся Артем. — Она же черт-те сколько весит.

— Потому и надо осторожнее! — рявкнул Кортес. — Это тебе не мешок с цементом.

— Если эта чертовка пережила кораблекрушение, ей уже ничего не страшно. — Молодой наемник вытер пот. — Пара лишних царапин только добавит ей ценности. — Он негромко выругался, скорее для порядка, чем по необходимости, закрепил трос и махнул рукой: — Трави потихоньку.

— Поехали! — Кортес привел в действие электрическую лебедку, и золотая лама, скрупулезно выполненная инками в натуральную величину, величаво покинула чрево полузатопленного трюма.

— Красота!

— А сколько эта красота стоит. — Кортес легко качнул бесценный груз в сторону и аккуратно установил на палубе. — Готово!

Артем выбрался из трюма и, жмурясь на утреннее солнце, прислонился к потрепанному борту «Изабеллы».

— Не хочешь взять игрушку себе?

— Зачем?

— Поставишь в кустах у входа в дом. Никто ведь не догадается, что она настоящая.

— Не. — Кортес зевнул. — Сувениры пусть Яна выбирает. Меня больше интересует счет в банке.

— Или старые добрые наличные. — Артем с особой нежностью осмотрел статую. — Надо бы ее взвесить.

Молодой наемник не терялся на фоне крепкого напарника. Выглядел он не очень внушительно, зато превосходил Кортеса в количестве татуировок. Особых татуировок, не имеющих никакого отношения к желанию украсить тело симпатичной картинкой. Тонкие черные линии, искусно нанесенные на кожу Артема, были навскими эскизами: самыми дорогими артефактами такого рода в Тайном Городе, секретом которых владели всего четыре мастера. Правую лопатку закрывал «Королевский ястреб настороже», улавливающий враждебные эмоции, «Кольцо безразличия», причудливым узором охватывающее плечо, являлось высококлассным блокиратором боли, а от него спускался «Эрлийский крест» — мощный стимулятор.

Более консервативный Кортес предпочитал обходиться без подобной страховки, но, тем не менее, от одной татуировки он отказаться не мог: его правое плечо, так же как и у Артема, украшала грызущая орехи белка — метка Темного Двора, знак дружбы и особого расположения повелителя Нави, выполненный им лично.

— Нас зовут завтракать. — Кортес разглядел фигурку Яны, поднялся и, не удержавшись, похлопал ламу по холке. — Много добра еще осталось?

— Только слитки. — Артем отклеился от борта. — Часа на два работы.

С золотыми чушками наемники особо не церемонились, грузили в небольшую стальную сеть, грубо высыпали на палубу и укладывали в ящики.

— До полудня обязательно закончим. Черт!

— Что случилось?

— Поскользнулся. — Молодой наемник с досадой пнул ногой грязноватый комок разноцветных веревочек.

— На чем?

— На насадке для швабры, — рассмеялся Артем. — Веревки какие-то. — Он перелез через борт и стал спускаться на песок. — Пойдем завтракать.

— Уверен, что Торговая Гильдия охотно поможет нам пристроить клад, — усмехнулся Кортес, намазывая джемом очередной тост. — Вот только проценты они затребуют грабительские.

— Никогда не поверю, что ты не сможешь удержать жадность шасов на приемлемом уровне, — округлила глаза Инга.

— В любом случае обращаться к кому-либо еще глупо, — протянула Яна.

— И шасы это прекрасно понимают, — вставил Артем.

— К сожалению.

— Мы не можем притащить несколько тонн золота в ближайший банк…

— Кстати, здесь неподалеку есть одна славная офшорная страна, — намекнул Кортес. — У меня там неплохие связи в солидном банке, владелец которого не станет задавать лишних вопросов.

В свое время Кортес служил в имперской военной разведке и обзавелся полезными знакомствами по всему миру.

— Это неправильно, — не согласилась Инга. — Если бы речь шла только о слитках, над твоим предложением еще можно было бы подумать. Но прятать произведения искусства недопустимо, мы обязаны сделать их доступными для публики и ученых.

— В первую очередь мы обязаны на них заработать.

Яна кивнула, поддерживая слова друга, и тут же обернулась:

— Портал.

На пляже, неподалеку от лагеря, завертелся вихрь магического перехода.

— Межконтинентальный, — оценила Инга. — Кто-то пожаловал в гости.

— Но никто не знает, что мы здесь, — нахмурился Кортес.