аптеку, могу нормально выдохнуть. Покупаю всё что выписали Яше, слава Богу хватило денег. Узнаю у продавца как можно ещё пройти на мостовую улицу, а то мне кажется меня будут поджидать по дороге. Хорошо, что есть обход.

Выхожу из аптеки, осматриваюсь, никого из его дружков не видно. Решаюсь всё же пойти в обход.

Тороплюсь, дорога занимают чуть больше времени. Когда подхожу к калитке никого нет, слава Богу.

Бегом забегаю и запираю ворота за собою. Обошлось всё, ура! Захожу в дом, меня встречает тишина. Надо привыкать к этому, но так сложно. Дома обычно было шумно, то коты, то мама с папой. Дом жил своей жизнью. Хотя по этот дом не скажешь, что он не живёт. Живёт, но по-другому, как-то по-особенному фундаментально, основательно, продуманно, может по-старинке, но есть в этом особый шарм и уют чувствуется здесь. Это всё Яша, здесь вложена его душа и большое доброе сердце. Поражаюсь тому, как он выдерживает эти нападки брата, а ведь где-то наверняка есть его родители, которые просто избавились от ребёнка с особенностями. Открестились от него в пять лет. Какого ему было пережить всё это. Слава Богу тётя забрала его к себе. Вспоминаю его фото со счастливой улыбкой рядом с тётей.

Заглядываю к Яше, а он уснул. Оставляю лекарства на столе и поворачиваюсь к Яше.

Он немного бледный, лежит на боку, подогнув подушку под голову и тихонько сопит. Надеюсь ты поправишься. Идиотка, заставила парня так переживать, ну неужели сложно было ему сказать, что ушла. Я даже представить не могу, что он почувствовал сегодня. Посчитал, что предала, отвернулась. Не дождётся! Надо бы его накормить, может сил нет от голода.

Прохожу на кухню и первым делом умываюсь. Хочется смыть с себя все следы этого Петьки. Противно очень. Это же надо таким извращенцем быть.

Принимаюсь разогревать приготовленный завтрак. Так приятно, что Яша старался для меня. Картошечка с зеленью, обалдеть можно так аппетитно выглядит. А ведь он даже к еде не притронулся, пока готовил. Ждал меня, старался, а чем ответила я ему?

Хорошо, что он не ушёл никуда и я нашла его в огороде. А если бы решил уйти? Я ведь даже не знаю где искала бы его и как. Ведь он наверняка здесь себя на птичьих правах ощущает. Может поэтому и спросил сегодня об этом. А я ведь даже понять его не попыталась, какие-то меркантильные цели придумала, а он просто хотел узнать, сколько времени он может жить здесь. Не привыкла я к таким открытым людям, всё время подвоха жду. А ведь он совсем другой и надо привыкать быть с ним осторожнее, беречь его чувства. Ведь не задумываясь даже довела его сегодня. А если это ещё и на его состоянии скажется? Он ведь температурил полночи, надеюсь сегодня ему будет легче с лекарствами.

Составляю на поднос тарелку с разогретой и мясом, а также стакан воды.

Пора будить мою соню. Иду в комнату. Яша всё также спит.

Ставлю поднос на стол и подхожу к Яше.

Тихонько касаюсь его плеча, чуть глажу. Его ресницы трепещут, и он резко раскрывает глаза. Поворачивается на спину и немного растерянно смотрит на меня.

— Пора завтракать и лечить тебя будем — говорю ему и показываю на поднос с едой.

Он улыбается так тепло. Начинает садится на кровати, немного морщась.

Поворачиваюсь и беру поднос в руки, подношу ему и ставлю на колени.

Он ошарашенно смотрит на меня.

— Тебе нужно поесть — говорю ему — нужны силы.

Он шарит рукой по кровати и берёт в руки телефон, быстро набирает что-то.

— Спасибо. А ты? — говорит электронный голос, а Яша немного растеряно смотрит на меня.

— Сейчас себе принесу, кушай давай — отвечаю ему и выхожу на кухню.

Он не хочет есть в одиночестве.

Забираю свою тарелку и спешу вернуться к нему, мне и самой хочется позавтракать вместе с ним.

Присаживаюсь в кресло напротив.

— Приятного аппетита — говорю ему и пробую его творение.

Он поражённо смотрит на меня.

— М — не могу сдержаться — очень вкусно. Ты молодец — говорю ему.

Он считывает с экрана и начинает улыбаться. Тоже пробует завтрак. Надеюсь после еды ему станет лучше.

Едим в тишине, слышно только бренчание ложек. Но в этой тишине нет ничего напряжённого, наоборот единение какое-то. У Яши появляется румянец на лице, надеюсь это не температура.

Когда он расправляется с завтраком, берёт телефон в руки.

— Спасибо, я наелся — он дёргается в попытке подняться.

— Тише — останавливаю его, касаясь плеч, не давая подняться.

Он удивляется очень.

— У тебя пастельный режим — забираю поднос с его колен и ставлю на стол — сейчас лечится будем.

Забираю пакет с лекарствами и присаживаюсь на кровать, высыпая содержимое на кровати.

— Так — беру листочек с назначением и смотрю рекомендации.

Раскладываю препараты по очерёдности. Ну препараты сильные, надеюсь помогут ему. А ведь про аллергию я даже не знаю ничего.

— Яш, у тебя есть аллергия на что-то?

Он читает с экрана и пожимает плечами в ответ.

Не знает?

— То есть пока не было?

Он мотает головой в ответ.

— Хорошо. А врачи говорили что-то?

Он удивлённо смотрит на меня, потом набирает что-то в телефоне.

— Я не знаю. Я не был у врачей сколько себя помню.

Что?

— То есть тебя не обследовали ни разу.

Он пробегает взглядом по экрану, затем печатает, много.

— Нет. Меня же никто не поймёт, Галина прав не имела ходить со мною по врачам, а родителям было не до меня. Диагноз фельдшер поставил, ещё в детстве. Мать быстро инвалидность оформила и получала деньги. В восемь Галина добилась жалобами, того, чтобы пенсию мне приносили, а не матери. Скандал был очень сильный, но Галина отстояла тогда мои интересы. Я очень благодарен ей за это.

Сколько он пережил за это всё время. Он немногим старше меня, а жизнь его так раскатала. Я жила как у Христа за пазухой и представить не могла, что дети могут быть выброшены своими родителями, переживать такие трудности и неприятности, просто потому, что они особенные. Не такие как все. Им ведь любви нужно вдвойне больше, чем остальным. Как же хорошо, что его к себе тётя забрала и не дала сломаться.

Господи. Так это получается его первый раз врач осмотрел за всё время сегодня?

— А ты не пытался сам попробовать обследоваться со слухом можно что-то сделать?

— Я из деревни не выбирался,