пользуется забавы ради. А ведь дело может принять серьёзный оборот, чёрт его знает, как и когда это может аукнуться. Поэтому я решил поступить немного иначе.

— Проклятье твое будем изгонять. Откладывать нельзя, тут ты прав. Но для начала неплохо было бы подготовиться. Слушай и запоминай, что нам понадобится…

* * *

Хорки с удовольствием втянул ночной воздух, прислушиваясь к окружающим его запахам.

Так уж вышло, что ночевать отряду пришлось прямо у дороги. До границы с баронствами Зайцы не добрались всего ничего, но с наступлением темноты проход перекрывался, а «гостей», пытающихся пробраться под покровом ночи, ждал неласковый приём. Сначала стрелами утыкают, а потом уже будут разбираться кто да зачем. Поэтому Мазай решил не нервировать служивых людей и велел разбить лагерь в паре лиг от сторожевой крепости, возведённой местным бароном на своей границе.

А ведь что-то в этом есть, подумал Хорки. Ужин у костра, ночлег под звёздами, ветерок, доносящий дурманящие запахи с цветочного луга. Приятно вот так разнообразить опостылевшие ночёвки по трактирам и постоялым дворам, хоть то и было безопаснее. Но с ними сейчас господин Кромвель, поэтому вряд ли стоит опасаться простых разбойников. Но караул всё же выставить они не поленились.

Волей случая с ним в предрассветную смену попал Колтун, который на этот раз даже не жаловался на замучившую его старуху. Он вообще сидел молча, собранно. А затем и вовсе начал аккуратно выкладывать какие-то вещи на небольшую чистую тряпицу. Завидев странные приготовления, Хорки не удержался от вопроса:

— Ты чего творишь? По сторонам лучше смотри, мы ж на посту.

— Да что с нами будет? Ты и один если что подежуришь. А мне надо разобраться кое с чем. По-другому не выйдет.

— С чем это ты собрался разбираться? Уж не с проклятьем ли?

— Зря я про духа этого тебе рассказал. Как бы он за тобой не увязался, нехорошо получится.

На ткани уже лежала куриная лапка, пучок сухой травы, несколько деревяных щепок, какой-то бледный мутный камушек…

— А чем тебе мой способ не понравился? — глядя на такое, спросил Хорки. — Говорю же, проверенное средство. Осчастливь ты уже какую-нибудь старушенцию, и дух наконец оставит тебя в покое. Да не тяни с этим! А то измаялся же.

— Нет, не поможет это, — обречённо ответил колтун. — Тогда дух к кому-то из наших прицепиться может. Лучше я сам со всем разберусь. Негоже перекладывать свою беду на кого-то ещё. Им и вовсе лучше не знать про проклятье. Ты же сам говорил.

— Эй-эй, дружище, что за настрой? А это ещё что за жижа в склянке?

Если на побрякушки Хорки смотрел с некоторой растерянностью, то вот на зелье, появившееся в руке Колтуна, уже с вполне определённым опасением.

— Это средство, чтобы скрытое от глаз стало явью. Только так можно заглянуть своему страху в глаза, коли у него и тела нет.

— Ты уверен, что это хорошая идея? И вообще, где ты всё это взял?

Но было поздно, Колтун помотал головой и хлебнул из стеклянного пузырька. После чего завязал тряпицу с накиданной туда всякой всячиной и взял этот мешочек обеими руками.

— Другого выбора нет. Ты же если что прикроешь, да?

Хорки смотрел на всё это и лихорадочно соображал, что делать. Шутка явно зашла слишком далеко, да и поставленные на спор деньги уже не казались такими уж важными. Пусть братья забирают свой выигрыш, не стоит пара серебрушек того, чтобы их друг тронулся умом. Тем более, что завтра последний день, до которого Колтун должен был помочь какой-нибудь старушке. После этого Зеф поколдовал бы над ним, лишив на какое-то время сновидений. Кстати, ему тоже придётся оплатить его долю. Но это потом, а сейчас куда важнее выдернуть рыжего из пучины его мракобесия.

— Колтун, ты извини, но… Эй, эй, Колтун! Ты чего? Очнись!

Но тот похоже погрузился в забытьё или неглубокий сон, так как, не меняя позы, прикрыл глаза и лишь шевелил губами, приговаривая словно заговор:

— Покажись, покажись, покажись, покажись…

Хорки уже хотел грубо растолкать его, а если не получится, то уже бежать к Зефу или даже к командиру. Кто его знает, чего он там наглотался и по чьему совету. Но тут сквозь большие ладони и холщовую ткань полился тусклый свет, который с каждым ударом сердца становился всё ярче. Хорки как завороженный смотрел на него, пока Колтун вдруг не открыл глаза и не выдал:

— Он здесь.

Его широко распахнутые глаза уставились в темноту ночи, и Хорки невольно проследил за его взглядом. Две поначалу тусклых искорки медленно приближались, легонько покачиваясь из стороны в сторону. Вот начал проявляться силуэт, и первое, что бросалось в глаза — коса, которую сжимала рука, спрятавшаяся в недрах широкого рукава. А может, и нет там никакой руки? Чем ближе подходил нежданный гость, тем больше Хорки сомневался в своей вменяемости. Сон? Наваждение? Злой дух? Неважно, надо предупредить всех!

Но голос не слушался, слова застряли в горле, сознанием завладел липкий страх, а ноги и руки перестали слушаться, став словно неродными. Хорки мог лишь наблюдать за тем, как пустая хламида с горящими глазами, паря над землёй, приближается к ним и уже заносит свою косу над головой его друга, который с отчаянным упорством продолжает смотреть в лицо своему страху. Да беги же ты!

Вдруг Хорки ощутил, что контроль над телом вновь вернулся к нему, и с криком «Колтун, очнись!» он прыгнул на злого духа, попытавшись перехватить готовую сорваться вниз косу. Не встретив никакого сопротивления, Хорки упал на землю, сжимая древко полевого инструмента и запутавшись в пустом плаще.

Пытаясь как можно быстрее вскочить на ноги, он услышал хорошо знакомые голоса.

— А с вами интересно, — Кромвель появился из темноты, ровно оттуда, откуда до этого прилетел «злой дух».

— А то, — подтвердил Мазай, стоящий рядом с ним. — Хоть я бы и предпочёл, чтобы таких представлений было поменьше. Ну хоть подзаработали.

— Если бы я знал, что тебе будет помогать господин Кромвель, — вставил своё слово Дунвест, подошедший со стороны кострища. — То не поставил бы и медяка.

Возле мечника стояли и Горунар с Сивым, хранившие молчание, но их довольные рожи говорили сами за себя. Они сделали верные ставки. А вот братья и Зеф стояли особняком и с поникшими головами. Видимо, их участие в первоначальном споре было тоже