Режис кинул быстрый взгляд в сторону конюшен и прикусил губу: конюх вел в поводу Сайму, прекрасную золотисто-рыжую кобылу, принадлежавшую Бретте. Мгновение спустя показалась на лестнице и сама Бретта. Коричневое бархатное платье для верховой езды, отделанное золотыми кружевами, как нельзя лучше подходило к ее ярким волосам и сияющим синим глазам. Режис внезапно почувствовал, что не может дышать от волнения. Мир вокруг замер, а потом и вовсе исчез, словно его и не было, осталась лишь рыжеволосая красавица, которая спускалась по лестнице, улыбаясь то ли солнечному осеннему дню, то ли своим мыслям. За ней следовал слуга, неся на бархатной подушке хлыст с серебряной рукоятью. Внезапно Режис обнаружил, что безжалостно комкает документ, и тряхнул головой, чтобы опомниться. Он с трудом оторвал глаза от Бретты и посмотрел на главный вход. Советник по финансам и Магистр неторопливо усаживались в карету. Сульг, стоя на верхней ступени лестницы, заканчивал разговор с Дегером. Режис, прищурившись, перевел взгляд на Бретту: показалось или она и в самом деле чуть замедлила шаг?

На последней ступени она оказалась в то самое мгновение, когда норлок попрощался с Дегером и быстро сбежал вниз.

Конюх подвел Бретте лошадь.

Затаив дыхание, Режис наблюдал, как Бретта приблизилась к Сайме, и, чуть повернув голову, взглянула на норло-ка. Сульг улыбнулся, подставил под ее сапожок сложенные ладони, и «золотая» Бретта, едва коснувшись его рук, взлетела в седло. Телохранитель норлока прекратил жевать и понимающе ухмыльнулся.

Режис видел, как она произнесла что-то, Сульг ответил, и Бретта тронула лошадь.

Через минуту двор опустел, лишь старший переписчик Дворца Хевден со своим помощником Тисаном, не торопясь, брели по галерее, ведущей в сторону покоев Луберта, старшего сына правящего Наместника и будущего правителя Доршаты.

В коридоре Хевден забрал у юноши сундучок с бутылочками чернил, свитки и проговорил:

— Спасибо за помощь, Тисан. Можешь отправляться в библиотеку. Я вернусь не скоро, белл Луберт пожелал, чтобы документ был скопирован как можно быстрее.

— Я могу помочь, — с готовностью предложил Тисан. Ему нравилось работать вместе с Хевденом: характер у того был спокойный, мягкий, и, кроме того, переписчик никогда не сердился, если ученики делали ошибки. Не жалея времени, он раз за разом объяснял, как подготовить пергамент к письму, как очинить перья, делился секретами приготовления чернил. А когда не было срочной работы и Тисан наводил порядок в сундучках, Хевден частенько рассказывал интересные истории, вычитанные в древних свитках, которые ему доводилось копировать для библиотеки Дворца.

— В другой раз, Тисан. Я постараюсь попросить господина, чтобы он разрешил взять и тебя на переписку. Вдвоем мы и правда справимся быстрее.

Тисан просиял, Хевден легонько стукнул в дверь.

— Белл Луберт велел явиться, чтобы узнать, какие свитки нужно копировать, — доложил он появившемуся на пороге слуге. Тот кивнул:

— Проходи. Свитки для тебя приготовлены.

Слугой наследника Наместника был сарамит по имени Горгит, светловолосый и скуластый, как все, родившиеся на Сарамитской равнине. Но на этом и заканчивалось его сходство со своим народом. Сарамиты славились вспыльчивым характером и норовили при каждом удобном случае схватиться за оружие: выпущенные кишки собеседника они считали самым лучшим аргументом в споре. При взгляде же на Горгита Хевдену приходила в голову мысль, что скорее взволнуются гранитные утесы Драконьих скал, чем этот молчаливый слуга.

Хевден вошел в покои, неслышно ступая по мягким коврам, и поставил ящичек с письменными принадлежностями на низкую скамеечку, обитую синим атласом.

— Где Луберт? — тихо спросил старший переписчик Белого Дворца.

Сарамит кивнул в сторону комнаты, которая служила будущему правителю Доршаты гардеробной. Хевден направился было туда, но в этот миг на пороге появился сам сын Наместника. Он был обнажен по пояс, с мокрых волос капала вода.

— Хевден? — Он снова скрылся в комнате, откуда слышался плеск воды. — Заходи. Я только вернулся с верховой прогулки… Скоро ухожу, отец вызвал к себе.

Луберт зачерпнул пригоршнями теплую воду из вделанной в стену каменной чаши и плеснул в лицо.

Хевден молча подошел к окну и задернул кружевную занавеску.

— Ручаюсь, опять начнется этот разговор: «Луберт! Я чувствую, что не переживу эту зиму!» — С зажмуренными глазами наследник пошарил на полочке, нащупал кусок белого мыла, искусно сделанного в виде шара, и принялся намыливать руки.

— Не переживет, как же… Можно подумать, я в первый раз слышу это…

Горгит с непроницаемым лицом разложил на сундуке приготовленную для Луберта одежду и неслышно удалился.

— Проклятье! Старики не должны столько жить, это просто глупо. Его хватка ослабла, Хевден! — Луберт сдернул с крючка полотенце и принялся вытирать волосы. — Страна нуждается в крепкой руке, ей необходима встряска!

— Возможно, — ровным голосом проговорил его собеседник. — Но все, что ты сейчас можешь делать, — это ждать.

Луберт сердито фыркнул и отшвырнул полотенце в сторону.

— Какая необходимость была меня вызывать? — продолжил старший переписчик, скрестив руки на груди и устремив взгляд на наследника. — У меня хватает работы со Свитками памяти в библиотеке Дворца.

Луберт раздраженно дернул плечом. Он взглянул на сундук, выбирая из двух рубашек, принесенных Горгитом, и, поколебавшись, потянулся за синей.

— Когда я стану Наместником, первое, что сделаю, — переведу наш Орден Невидимых на легальное положение, — недовольно пробормотал он. — Просто глупо, когда глава магического Ордена расхаживает по Дворцу с ящиком переписчика!

— После войны магов Ордена чародеев запрещены в До-ршате. Не стоит дразнить гусей. К тому же у нас договор с Серым Замком, — негромко сказал Хевден. — Об ограничении применения магии. Каждый Наместник подписывает его, когда садится на трон. А наш Орден, позволь тебе напомнить, занимается магией, в том числе и запрещенной. И об этом не знают не только норлоки, но и твой отец. Когда он позволил создать Орден Невидимых, подразумевалось, что маги будут охранять Наместника и его семью — только и всего.

— Договор… Значит, я буду первым Наместником, который его не подпишет! — отрезал Луберт. Он отбросил скомканное полотенце, попавшееся ему под ноги, взял серебряную щетку и пригладил волосы, не золотисто-рыжие, как у Бретты, а темные и вьющиеся. — Отец боится еше одной войны магов — по всей Доршате ползут слухи, что чародеи Аркаба вот-вот покинут свои скалы и выступят в поход!

— Все этого боятся, — ровным голосом проговорил Хевден. — Пусть Аркаб — всего лишь крошечное государство, затерянное в Мглистых землях, но там обитают самые могущественные маги нашего мира. В прошлую войну они могли сровнять Доршату с землей, если б драконы не загнали их обратно на скалы!