Вторым колледжем, в который я послал заявление, был Хартвик, располагавшийся в городе Онеонта штата Нью-Йорк. В Хартвик стоило пойти по нескольким причинам. Он был в часе езды от дома, так что можно было часто приезжать к родителям. Там была пользующаяся хорошей репутацией специализация по уходу за больными, поэтому девушек было достаточно. И они приняли меня. Так что других вариантов у меня не было. Тогда я понял, что не нужно просить поворотного в твоей жизни совета у мальчика по имени Питер, который известен только тем, что когда-то жил в пригороде, а может, даже и в самом городе, и что плохой идеей было подавать заявления только в два колледжа, а худшей идеей было выбирать учебное заведение по картинке в брошюре. (Полное разоблачение: идея поступать в колледж с наиблагоприятнейшим соотношением полов оказалась негениальной.)

Другой проблемой было то, что родители не могли себе позволить оплатить Хартвик, так как он был дорогим частным колледжем. Так что я подал на получение академической стипендии. К моему удивлению, хотя учитель физкультуры не был удивлен, Хартвик дал мне грант, который частично покрыл мое обучение. Итак, я получил небольшую стипендию от штата Нью-Йорк. Если сложить те деньги, что накопили родители, и те, что мне удалось накопить за годы, постригая газоны и разгребая снег, почти хватало. Я решил, что буду работать на нескольких работах во время учебы и наберу недостающие деньги. И вот началось мое обучение. Я нацелился на экономику, а затем на юридическую школу. Я почти сбежал из Винхама, штат Нью-Йорк. Легче не стало.

Вскоре после первого семестра в Хартвике я обнаружил новые развлечения, они могли бы попасть в статью под заголовком «Как развлекаются взрослые». Пить можно было с восемнадцати, так что меня только что спустили с поводка. Очень быстро, благодаря разным приятным безумствам, мои оценки упали ниже того уровня, который ожидают от академического стипендиата. Декан послал мне письмо с предупреждением. Если мои оценки не улучшатся, стипендия будет аннулирована. Почти в то же самое время я свалился с мононуклеозом. Студентки медицинского отделения были потрясены, они никогда не сталкивались с таким сложным случаем. Гланды так распухли, что горло было почти полностью перекрыто. Я даже не мог глотать. Врач в колледже посоветовал упаковать вещи и поехать домой, потому что я слишком изможден и устал, чтобы продолжать учебу. Он предположил, что я смогу в другой раз продолжить курс. Это, конечно, мое дело, сказал он, но он, как медик, советует поехать домой, поправиться и потом попробовать начать учебу сначала. Я проучился в колледже всего один семестр и был на грани полного провала.

Это был как раз тот случай, когда разница между «хотеть» и «решить» имела значение. Я не хотел остаться в колледже, я решил. Следующие несколько недель я провел в кровати изолятора и, борясь со сном, читал книги, чтобы не отстать от класса. После выздоровления оказалось, что я обогнал программу по некоторым предметам приблизительно на месяц. Оценки поднялись до нужного уровня, и я продолжил учебу.

Я не воспользовался советом отца пойти работать на почту. И оказалось, что правильно сделал. Я поступил в колледж без особой помощи методиста, я остался учиться вопреки совету доктора. Пришло время отметать мнения экспертов и авторитетов, и это продолжается до сих пор.

Чем больше я узнавал о юриспруденции, тем больше понимал, что она мне лично не подходила. Я не отношусь к тем людям, которые чувствуют себя хорошо, когда выигрывают, хотя это означает, что другая сторона несет такие же или большие потери. Я бы даже чувствовал себя плохо, если бы знал, что мне надо защищать клиента, который заслуживает наказания и не несет его благодаря моим профессиональным ухищрениям. Я осмелился отклонить заманчивое предложение от друзей семьи под предлогом, что еще ничего не сделал, чтобы заслужить это. Я был человеком, которому нужна такая работа, которая делает других счастливыми, идеально, если это занятие побочно приносит богатство и известность. А для этого мне нужна была система.

Я решил, что мои таланты больше всего подходят для создания и руководства какой-нибудь компанией. Чтобы приобрести необходимые навыки, мне надо было получить ученую степень по экономике и найти работу на начальной позиции в большом банке. Я бы посещал все оплачиваемые компанией тренинги, какие мог, изучал бы все, что могло мне пригодиться с точки зрения банковской перспективы. Я также надеялся, занимаясь по ночам, получить степень MBA за счет компании. Я еще не знал, в каком точно направлении бизнеса буду занят. Все, что мне было известно, что я должен быть готов, когда придет время.

Все эти события подтолкнули меня к созданию своей системы. У меня до сих пор сохранился дневник, который я вел после окончания Хартвика, в нем я разрабатывал свой бизнес-план. Основная мысль была в том, чтобы создать что-то, имеющее ценность, и — внимание — я хотел, чтобы это был продукт, который можно растиражировать в неограниченном количестве. Я не хотел продавать свое время, по крайней мере напрямую, потому что у времени был вышеупомянутый лимит. Я не хотел, например, строить собственный автомобильный завод, потому что машины тяжело штамповать. Я не хотел связываться с работой по отдельным заказам, например со строительством домов, так как это подразумевает большой объем работы. Я хотел создавать, изобретать, писать, в любом случае придумать что-то широко востребованное и то, что легко растиражировать.

Этот план был не единственным руководством к успеху. Был другой тщательно разработанный план, который предполагал, что я могу стать продавцом, работающим за проценты в дорогом сегменте, как, например, редкое искусство, самолеты или офисные здания. Могли понадобиться годы, чтобы завоевать позиции в такой индустрии, но никто не обещал, что успех будет быстрым или легким. У меня не было гена продавца, так что продажа дорогих вещей была не для меня. Я пришел к выводу, что сфера, в которой я конкурентоспособен, — это творчество. Я буду пробовать одну идею за другой, пока не попаду в унисон с публикой. А потом я буду тиражировать свою идею как сумасшедший. В ближайшее время это бы означало терпеть одну неудачу за другой. В долгосрочной перспективе я готовил платформу для удачи, которую ждал.

Я разрабатывал основную стратегию для большого дела своей жизни и искал определенную фокусировку. Мир предлагает много возможностей, так что нужен механизм, который бы вычленял те из них, на которые стоит обратить внимание. Каким бы ни был план, фокус внимания всегда важен.

Моя система создания чего-то, что завоевало бы аудиторию, и последующего тиражирования этого практически гарантировала череду неудач. По своей задумке все старания были рассчитаны на далекую перспективу. Если бы я был ориентирован на цель вместо системы, я, думаю, отказался бы от попыток осуществить свой план после нескольких неудач. Я бы чувствовал, что бьюсь головой о кирпичную стену. Но я был ориентирован на систему и чувствовал, что с каждым днем становлюсь более способным, вне зависимости от судьбы моих проектов. И каждый день в течение всех этих лет я вставал, протирал глаза, выключал будильник с одной и той же мыслью.

Сегодня тот самый день.

Весной 1979 года в том самом дешевом костюме, в котором я прилетел в Калифорнию, я пришел в одно из отделений банка National Crocker и попросил место кассира. Менеджер нанял меня тут же. Мне нужна была работа, так как все, что у меня было, — это плохо сшитая одежда, пластиковый будильник, наручные часы, которые работали от случая к случаю, сумка с туалетными принадлежностями и две тысячи долларов, которые родители наскребли на подарок мне в честь окончания колледжа. Мой план был начать с самого низа и карабкаться наверх.