– Да ясен пень, не ты. И так знаю. Вы, синие, – славные ребята, – сказал Ван Тернер, похлопав Ровендера по плечу. А потом вдруг пропел: – Серые злые, синие дарят надежду, а симпатичные – что-то между. – Он жестом велел Ровендеру освободить немного места на кровати. – Двинься-ка, длинный, мне надо сгрузиться.

И Ван Тернер присел на койку рядом с синим пришельцем. Зиа не могла оторвать глаз от его густой белой бороды и морщин вокруг глаз. Из-за этого всего он казался ей представителем совсем другого вида.

– Никогда не видела такого старикана, да?

Зиа помотала головой.

– Не волнуйся. В городе никто не стареет.

Он откинул полу куртки и потянулся к левому колену. Тут Зиа поняла, что его левая нога – самодельный протез, собранный из каких-то поршней и валов, скорее всего бывших деталей все того же разобранного корабля. Ван Тернер отстегнул искусственную ногу, обнажив шишковатую мясистую культю. Зиа уставилась на нее как завороженная, и старик перехватил ее взгляд.

– Песчаный дьявол забрал много лет назад, – сказал он, растирая обрубок.

– Болит? – спросил Ровендер, предлагая отхлебнуть из своей бутылки.

– Да, вообще-то, нет, – ответил Ван Тернер и сделал глоток. – Но знаете, иногда – клянусь! – я чувствую свою стопу, вот как есть. – Он вернул бутылку.

– Кто вы? – спросила Зиа.

Старик большим пальцем ткнул куда-то в сторону ангара и сказал:

– Дед Хейли. Растил его с пеленок, когда он еще писклявым щенком был.

– Вы тоже экватор?

– Эвакуатор? Нет, мэм, – со смешком ответил Ван Тернер. Он снова взял у Ровендера бутылку и замер, только глаза ярко поблескивали в тусклом свете. – Я как ты, малышка. Выращен в лаборатории Убежища почти двести лет назад.

Глава 8

Работяги

– Меня звали Зиан Шесть, но имя я сменил, когда регистрировался в городе. В конце концов, кому охота зваться цифрой? – Ван Тернер отхлебнул из бутылки. – Ты тоже можешь так поступить, малышка. Поменять имя, внешность, программу, все! – сказал он и неприятно загоготал.

– Вы прибыли в Новую Аттику двести лет назад? – Зиа немного расслабилась и, скинув кедботы, уселась на кровати со скрещенными ногами.

– Ага. Ребут, как и ты. Рожден и выращен древней технологией, чтобы, значит, человечество однажды снова смогло править миром. Ха! – Ван Тернер передал бутылку Ровендеру. – Мне так думается, за последнюю сотню лет они ни одного из нас не видывали. И пожалуй, тебя ожидает та еще встреча.

– Разве в твоей деревне, в Новой Аттике, мало жителей? – поинтересовался Ровендер.

– О, народу там полно, – ответил старик. – На мой вкус, перебор даже. Но ребутов, по сути, нет. Мало нас осталось.

– Ну, мне так не терпится познакомиться с другими людьми, особенно ровесниками, – мечтательно произнесла Зиа.

– А что, в вашем кластере других не было? Пришлось довольствоваться этим, а, новенькая?

Ван Тернер игриво ткнул Ровендера локтем в бок. Тот кивнул и сделал глоток.

– Не было, – ответила Зиа. – Я единственная.

– У-у-ух! Как у вас обоих глаза-то откроются на все.

– Но если ты жил в Новой Аттике, почему сейчас не там? Тебя прогнали? – спросил Ровендер и вытащил из рюкзака вокс.

Ван Тернер помотал головой:

– Сам ушел.

Старик жадными глазами смотрел на Ровендера, очищающего фрукт. Заметив это, Зиа протянула ему вокс из своих запасов. Чудной дед схватил его дрожащими руками и принялся разделывать.

– О да. Зеленые ягодки. – Закрыв глаза, он положил несколько на язык. – Не ел их больше десяти лет.

Все трое некоторое время молча жевали. Зиа посмотрела на друга, и тот улыбнулся ей с явным облегчением. Девочка выдохнула – она даже не осознавала, что на какое-то время задержала дыхание. Старик, казалось, был слегка с приветом, но почему-то с ним Зиа чувствовала себя свободнее, чем с Хейли.

– А почему ты ушел, Вандед? – спросила она.

Девочке польстило, что старик поделился своим прозвищем.

– Слишком много правил, слишком много обещаний, слишком много всего делается как бы для тебя, но на самом деле ни для кого. Не хотелось и дальше существовать в этом коконе. Хотелось приключений, опыта. Пожить хотелось. – Он задумчиво уставился на плод в своих руках. – Вот взять хотя бы этот зеленый фрукт. Человек ведь не задумывался как существо, которое питается таблетками, порошками и прочими химикалиями, которыми там тебя накачивают. По идее, люди должны жить плодами земли, жить в гармонии с ней. А не в каком-то стерильном пузыре.

Ровендер многозначительно покосился на Зию.

– Но почему вы здесь? – не унималась та.

– Да, кажется, условия вашего существования весьма суровы, – добавил Ровендер.

– О, это да, – согласился Ван Тернер, потирая культю скрюченной, похожей на старое дерево рукой. – Но мы же не всегда здесь жили. Я и другие – много лет назад мы ушли из Новой Аттики, чтобы основать собственную колонию поближе к зеленой области.

– К зеленой области? – переспросила Зиа.

– Ага, – кивнул Ван Тернер. – Возрожденный эдем. Воздух там свежий, воды текут чистые, деревья весело поскрипывают.

– Ты говоришь о Блуждающем лесе, – сказала Зиа. Ровендер согласно закивал.

– «Блуждающем»? – отозвался старик. – Годное название. Ну, с того места он точно отправился куда-то блуждать, – сказал Ван Тернер и опять хрипло загоготал.

– И вы тоже ушли? – продолжал расспрашивать Ровендер.

– Угу. Взяли парочку судов и полетели искать землицу позеленее. Но это оказалось не так-то просто, как мы надеялись. Омниподы не смогли обнаружить ничего подобного, и вообще от них не было никакой пользы. Отовсюду то и дело появлялись всякого рода чужаки, вот как твой синий приятель. Одни дружелюбные, другие не особо. Да и сам этот Блуждающий лес, как вы его называете, оказался опасным что внутри, что снаружи. Порядочно хороших ребят потеряли там.

Зиа припомнила, какими страшными предстали перед ней некоторые растения и деревья, когда она впервые попала в лес. Даже удивительно, что ей удалось уцелеть среди всех этих птицеловов и гигантских росянок.

– В общем, мы перенесли лагерь за окраину леса, и тут-то до нас добрались песочные дьяволы. Отлавливали нас ночью, в темноте, по одному. – Ладони Ван Тернера непроизвольно сжались в кулаки, хриплый голос дрогнул. – Эти твари забрали мою ногу, а еще… еще… моего сына… Отца Хейли. – Старик всхлипнул. Ровендер протянул ему бутылку, но тот отмахнулся. – Я не захотел, чтобы мне пересадили клонированную ногу. Когда стареешь, начинаешь путаться в воспоминаниях, а кое-что и вовсе забываешь. Мне хотелось сохранить память – эти моменты из моей жизни. Я никогда не хотел забыть, что со мной произошло.

– И тогда вы