не поймет, что молодой король за вновь обретенную сестрицу отдаст втрое больше. От меня же зависело, приду ли я к некоему графу Хёрсту на своих ногах, или же меня приволокут, не слишком заботясь о комфорте во время путешествия. Поразмыслив с полминуты и для вредности потянув еще время, я согласилась. Хуже, чем у колдуна, быть уже не могло.

* * *

Жизнь принцесс часто называют сказочной. Говорят это обычно с завистью, тихим шепотом, исподлобья наблюдая за каким-нибудь уроком танцев или рукоделия, или этикета, или во время долгой прогулки по летнему саду. Годам к шестнадцати молодая особа королевских кровей владеет стандартным набором навыков и умений: танцевать, петь, сочинять стихи, вышивать салфетки, степенно прохаживаться, держа ровно спину, улыбаться не «скаля зубы», есть с помощью вилки и ножа и не выхлебывать вино из кубка за пару секунд. Наиболее талантливые могут похвастаться умением рисовать или играть на музыкальных инструментах.

Сидя на поросшем мхом пне, я мысленно сокрушалась несправедливости. В голову наставникам не приходило учить меня ориентироваться по мху или звездам, разводить костер или махать мечом. Зачем это принцессе? Рано или поздно (по опыту предшественников обычно «рано») у нее будет муж, который прекрасно разбирается в этих делах. Зачем забивать прелестную головку подробностями, которые никогда не понадобятся? Будет принцесса жить прекрасной сказочной жизнью… Затем, что сказки – выдумка. И эту, в общем-то, идеальную в своей простоте мысль нельзя никогда упускать из вида. Но довольно о прошлом.

Делайла мне не нравилась. Мне вообще не нравились женщины, разгуливающие по лесу в штанах, с мечом наперевес. Да и лес осточертел. Шел шестой день пути: я устала, промокла и могла похвастаться новой царапиной, тянувшейся через левую щеку. Ночлег находился под открытым небом: кутаясь в одеяла, мы по очереди несли караул. Вернее, я бесстыдно спала, пока за мной исподтишка приглядывал колдун. Не доверял, паршивец. И правильно делал. Все принцессы злопамятны, хотя и не все обладают хорошей памятью. Ему не повезло: на память я не жаловалась, а обиды во мне накопилось хоть бочками вычерпывай. Кинжал в спине колдуну, конечно, не угрожал, но птиц с веток я специально не сгоняла, по утрам наслаждаясь его кислой миной.

С наемницей было сложнее. На все мои стоны она не обращала внимания, но просьбы выполняла охотно и даже сама начинала разговор. Интересовала ее жизнь при дворе: наряды, балы, еда и – женщина даже в походных штанах остается женщиной – сплетни. Я, истосковавшись по слушателям, с удовольствием делилась тем, что помнила. Колдун в наши разговоры не лез, лишь изредка хмыкал и кривил рот в презрительной усмешке. Он вообще не обращал на меня внимания, если не считать обрывистых команд «помой», «набери воды» или «сиди тихо».

Опасностей на пути было немало: лесные звери, разбойники и, возможно, еще какая нечисть. Про последнюю я бесстыдно подслушала, и беззаботно спать по ночам расхотелось.

В минуты одиночества, когда колдун и наемница были заняты, в мою голову настырно лезли мысли: как я согласилась на такую авантюру?! Хотелось отвесить себе хорошего тумака, хлестнуть лошадь и ускакать как можно дальше. Расспросить Делайлу не хватало духу, да и колдун был всегда рядом. Уж ему-то я не хотела показывать свой страх – засмеет, гад.

– Прорастешь, – равнодушно бросил Фэрфакс, проходя мимо.

– У меня от этого грубого седла все болит, – огрызнулась я, нехотя поднимаясь с уютного пня.

Солнце давно скрылось за кронами деревьев, когда наш маленький отряд остановился на ночлег. Критично оглядев стоянку, я пристроила одеяло в корнях дерева. Все равно уснуть не смогу, а лежать на сырой земле не хотелось. Однако колдовской огонь грел сильнее обычного, и очень скоро я задремала. Снилось мне мое умеренно счастливое детство, не омраченное ни обвинениями в грязной крови, ни заговорами, ни колдунами. Как наяву, я бродила по просторным комнатам летнего дворца, разглядывая фамильные портреты. Особенно мне нравилось полотно, на котором было изображено королевское семейство: отец, брат и женщина, которая для меня была лишь королевой. По ее желанию моя жизнь проходила вдали от родни, в четырех стенах обветшалой усадьбы, по недоразумению называвшейся дворцом. Конечно, иная на ее месте просто удавила бы меня в младенчестве, но королева Витория поступила мудрее: не став признавать меня бастардом, она предпочла прослыть злой матерью, сохранив идиллию в семье еще на десяток лет. До самой своей смерти.

Я все разглядывала картину, когда меня окликнула служанка. Повернувшись обратно к картине, я встретилась взглядом с колдуном. Не с настоящим: на лице мужчины, искусно изображенного на холсте, застыло такое же сосредоточенное и внимательное выражение, какое обычно бывало у моего похитителя. А еще прямой нос и правильный подбородок придавали им немалое сходство, разве что глаза отличались – были янтарными. Совсем не по-королевски показав портрету язык, я шагнула к окну, широким жестом раздвинув тяжелые шторы. На улице комьями валил серый снег. Сад пропал, сменившись изломанными хребтами гор. Я не успела удивиться, как стекло треснуло и взорвалось тысячей осколков.

Вздрогнув, я проснулась, выпуталась из одеяла и огляделась. Совсем стемнело. Костер неярко освещал полянку, лишь чуть-чуть рассеивая сумрак. В полумраке я различила две фигуры с обнаженными клинками. Я уже хотела испугаться, но сообразила, что это колдун и наемница. Одним богам известно, почему они не могли просто лечь спать, как все нормальные люди, и каждую ночь то пели песни, то громко смеялись, то кривлялись, хвастаясь своими похождениями, а теперь еще и новое развлечение нашли – подраться. Я искренне желала, чтобы они забили друг друга до смерти. Сон больше не шел. Досадливо чертыхнувшись, я выбралась из-под одеяла, откинула растрепанные волосы за плечи и принялась ждать, когда поединок закончится.

Смотреть на бой было тошно. Я пыталась занять себя перекладыванием скудных пожитков, но звон стали назойливо лез в мысли. В конце концов я сдалась, положила подбородок на колени и наблюдала за поединком. Наемница орудовала мечом. Гибкая, изящная, она танцевала, дразня колдуна. Фэрфакс казался неповоротливым боровом: рычал, отбивая атаки двумя кинжалами, хмурился и, как мне казалось, воспринимал поединок как нечто большее, чем обычную тренировку.

Выждав удачный момент, Делайла отправила его на землю пинком в живот. Досада колдуна подняла мне настроение. Мужчина оказался прижат к земле каблуком наемницы. Склонившись, она что-то говорила, а Фэрфакс шипел сквозь зубы и не сопротивлялся. Я уже собиралась отпустить язвительную шутку, когда каким-то чудом мужчина оказался сверху, подмяв под себя наемницу. Еще с полминуты она пыталась вырваться, но тот, наверное, удерживал