— Ладно, ладно, Гейб, ты своего добился. Я согласна, Кэтрин не в состоянии была предвидеть все эти неприятности. Разумеется, мне бы хотелось, что бы дело обстояло иначе, но, увы, я привыкла считать себя справедливым человеком. И справедливость заставляет меня признать, что никто не в силах даже предположить подобное стечение обстоятельств. — Она взглянула на Кэтрин — уже спокойно. — Спасибо за возмещение убытков и за ваши извинения. До того, как начались проблемы, все было просто замечательно.

Кэтрин поднялась:

— Я благодарю вас за понимание. Хотелось бы сказать, что я надеюсь на продолжение нашего сотрудничества в будущем… — Она грустно улыбнулась. — Но боюсь, в этом случае весь кофе будет вылит мне на голову.

Натали тоже улыбнулась через силу:

— Хорошая попытка, но сомневаюсь, что могу быть до такой степени всепрощающей.

Кэтрин пожала плечами:

— Попробовать все равно стоило. — Она протянула руку хозяйке. — Спасибо, что уделили мне время.

— Поблагодарите Гейба. Не думаю, что дошла бы на это, если бы не он. — Натали посмотрела на него с чисто женским интересом. — Почему-то этому мужчине я отказать не могу.

Кэтрин только вздохнула.

— Да, это я уже поняла, — пробормотала она.

Когда они вышли из особняка, Гейб протянул Кэтрин визитную карточку фирмы, которая занималась транспортировкой грузов, и ключи от своей квартиры.

— Я договорился с ними о перевозке твоих вещей. Позвони им, когда соберешься.

— Боюсь, что у меня не так много вещей, — запротестовала Кэтрин, когда они сели в машину и двинулись к городу. — Всего лишь пара чемоданов.

Они въехали на оживленное шоссе, оттуда — на подвесной мост, по которому можно было пересечь озеро Вашингтон.

— Я хочу, чтобы ты не чувствовала себя гостем.

— А я и есть гость! — резко ответила девушка. — Единственный, кто этого не понимает, — ты.

Гейб не стал утруждать себя ответом. Припарковав машину возле дома Кэтрин, он вышел вместе с ней, пересек тротуар и поднялся по ступенькам в вестибюль.

— Тебе не обязательно входить, — бросила она через плечо. — Я сама позвоню в ту компанию. Надеюсь, ты останешься доволен.

Однако, взглянув на лицо Гейба, Кэтрин поняла, что легко избавиться от него не удастся.

— Может быть, мы не будем обсуждать это на улице? — предельно вежливо поинтересовался он.

— Мне вообще не хочется это с тобой обсуждать, — отозвалась она.

— Боюсь, у тебя нет выбора.

Кэтрин терпеть не могла, когда Гейб начинал вести себя подобным образом.

— Я согласилась на твои условия. Что еще тебе нужно?

Гейб молчал, глядя на нее. В конце концов Кэтрин сдалась, раздраженно вздохнула и быстро пошла по коридору, бросив на ходу:

— Заходи. — Она открыла дверь своей квартиры на втором этаже. — Хочешь перед уходом выпить чашечку кофе, которого Натали нам так и не предложила?

Гейб поднял бровь:

— А потом с чистой совестью проваливай, так?

— Что-то в этом роде.

— Нет. Сначала я собираюсь кое-что прояснить. — Он прошелся по ее маленькой квартире, оглядев комнаты. — А у тебя уютно.

— Мне не нужно много места — в отличие от тебя. — Кэтрин положила ключи в плоскую стеклянную вазу, стоявшую на столике у двери.

Гейб повернулся к девушке:

— Все время забываю о том, какая ты маленькая и хрупкая. Я всегда удивлялся, как в тебе умещается столь сильная личность.

Этот комплимент выбил Кэтрин из колеи, что ей совсем не понравилось. Она скрестила руки на груди:

— Ты действительно считаешь, что на наши отношения как-то повлияет количество перевезенных вещей? Какая разница, перевезу я два чемодана или два грузовика? Думаешь, они меня там удержат? Особенно после того, как наши отношения вновь зайдут в тупик.

Гейб предпочел проигнорировать последнюю реплику.

— Если ты переедешь со всеми своими вещами, то будешь чувствовать себя более комфортно. И тогда, возможно, научишься решать проблемы, вместо того чтобы от них убегать.

— Гейб, в прошлый раз я не сбежала.

Он стиснул зубы.

— Правда? А мне кажется, именно это ты и сделала. Не предупредила, даже не позвонила мне потом.

— Я оставила записку, — обиженно пробурчала Кэтрин.

— Да, я помню. — Гейб подошел ближе, — Я пришел домой, две ночи не спал, потому что наша компания едва не накрылась медным тазом. А вместо тебя меня ждала записка.

— А что случилось с компанией? — встревоженно спросила она, — Я-то не сомневалась, что ты проводишь очередное слияние.

— Да нет, просто те, кого я отстранил от управления, когда стал президентом компании, попытались перехватить руль. Сейчас это уже не имеет значения. — Он вернулся к теме их разговора: — Кэтрин, ты поступила просто бездушно.

— Да, ты прав. Бездушно, — не стала отпираться девушка. — И мне очень жаль. Но, знаешь, лучше спроси, как я себя чувствовала те два дня без тебя, совсем одна, без каких-либо объяснений с твоей стороны. Я поступила бездушно, потому что во мне уже не осталось… — Она замолчала, прежде чем успела наговорить лишнего. Кэтрин не собиралась рассказывать ему об этом. Даже сейчас, спустя два года, ей не хватит сил поделиться своими воспоминаниями.

— Не осталось чего? — продолжал настаивать Гейб.

— Вообще ничего, — выдавила она. — Я чувствовала себя сломленной и брошенной.

Девушка достала из сумки документы, касающиеся «Изысканного вечера», которые уже приносила в офис Гейба. Но мужчина накрыл ее руку своей шершавой ладонью, заставив отложить бумаги.

— Именно поэтому ты предпочла перебраться к моей матери? Потому что чувствовала себя сломленной и брошенной?

— У меня больше не было никого, — прошептала Кэтрин. — Мне некуда было…

Хватка на ее запястье смягчилась.

— Не стоит оправдываться. Я рад, что ты обратилась к ней.

— Правда? — Она пытливо посмотрела на Гейба, надеясь найти в выражении его лица подтверждение этим словам. — Странно, что ты не перестал с ней общаться после того, как она меня приютила.

Гейб вздрогнул, словно Кэтрин дала ему пощечину:

— Неужели ты считаешь меня подонком? Мне стало легче, когда я узнал, что у тебя все в порядке. — А затем он задал тот вопрос, которого Кэтрин больше всего опасалась: — Ты сказала, что чувствовала себя покинутой, Что же произошло? Что было не так?

— Ничего такого, чего не излечила бы нежная забота.

— Которую я тебе не обеспечил.

Кэтрин посмотрела ему прямо в глаза: