– Да.

– А им не тяжело будет, – вновь посмотрела я на довольно счастливых собак.

Они виляли хвостами и переминались на лапах от нетерпения пуститься по заснеженным просторам.

– Даша, это ездовые собаки. У них в крови таскать сани, так что не переживай с собаками все будет хорошо, и они еще и нас развлекут.

Костя помог мне сесть в сани и сам устроился рядом, взял клетчатый плед и укрыл наши ноги, затем обнял меня за плечи и притянул к себе.

– Чтобы теплее было, – как будто оправдывался, сказал он.

А я что? Я не против. Мне вообще для счастья большего и не надо. По крайней мере пока.

Извозчик щелкнул кнутом и в то же миг семь собак, запряженных в упряжку, сорвались с места. Весело лая, они везли нас по заснеженным равнинам. Холодный ветерок бросал в наши лица мелкие колючие снежинки, которые от тепла нашей кожи тут же таяли.

На крутых поворотах, извозчик специально подстегивает своих подопечных заставляя сани идти юзом, далеко вынося их за пределы дороги, вызывая этим в крови всплеск адреналина. В такие моменты я крепко цеплялась в куртку Кости и визжала от страха. Нагнав нам в кровь адреналина, оставшуюся часть пути извозчик не торопил собак, и мы не спеша ехали между таинственных вершин.

– Сильно страшно было? – спросил Костя, когда впереди показалось огоньки курортного городка.

– Ну так, некоторые моменты были весьма напряженные, – смеясь ответила я.

– Я заметил, как ты за меня цеплялась, – улыбнулся он, а потом серьезно спросил. – Даша, а у тебя молодой человек есть?

– Нет, – смущаясь ответила я

– Вот и отлично, – произнес Костя и склонив свое лицо ко мне, поцеловал.

Сначала нежно, будто разведывая обстановку, как я отреагирую на его порыв. Потом поняв, что его никто отталкивать не собирается, Костя притянул меня ближе к себе и усилил напор, заставляя меня открыть рот и впустить его. Стоило моим губам приоткрыться, как его язык скользнул ко мне в рот и стал там все исследовать, вызывая несравнимое удовольствие.

– Ммм… – кажется это я застонала в голос.

Мои руки сами легли на плечи Кости и стали их поглаживать, прошлись по мощной шее, затем мои пальцы зарылись в кудри его волос, и я ощутила их мягкость. Сколько длилось это безумие неизвестно. Я была согласна, чтоб оно длилось вечно. Но все хорошее имеет свойство рано или поздно заканчиваться. Так и Костя неожиданно отстранился от моих губ. Дыхание его было прерывистым, как, впрочем, и у меня. Он уперся своим лбом в мой, и исподлобья заглянув в мои глаза своими черными от расширяющегося зрачка глазами, хрипло произнес:

– Приехали.

“Не-е-ет!”

Протест? Стон? Разочарование? Даже не знаю, чего больше было в этом слове.

Костя отстранился от меня и первым спустился с саней, затем протянул руку помогая спуститься мне.

Стоя на земле, на расстоянии от него, я все никак не могла прийти в себя. Кровь по венам бежала огненным потоком, будоража все внутри. Ноги меня не держали, а голова кружилась после пьянящего поцелуя.

Поняв мое состояние, Костя взял меня под руку и медленно повел в сторону отеля. Шли молча, каждый переваривал страстный поцелуй и ощущения им навеянные.

Уже оказавшись у входа в отель Костя, сказал:

– Увидимся завтра на склоне, Даша, – и на прощание чмокнул в нос.

– До завтра, Костя, – не совсем еще в себе, ответила я.

Костя

“Боже что я творю?!”

Этот вопрос задаю себе целый день. Первый раз, когда отправил Леху в отставку и сам вызвался провести занятие. Потом на склоне, когда расслабился и поддавшись очарованию Даши веселился с ней, как мальчишка, затем после спонтанного предложения сходить на свидание. И наконец после поцелуя, который без разрешения решил сорвать с девичьих губ и увлекся, почувствовав ответную реакцию.

Проводив Дашу, я шел в свое шале и вел внутреннюю борьбу с самим собой:

– "Она ведь еще наивный ребенок!" – укоризненно ворчал ангел на правом плече.

– "Но в тоже время такая желанная девочка!" – мурлыкал бесенок, сидя на правом плече!

Стоило ей сегодня спуститься в холл и разум потихоньку стал меня покидать.

Узкие джинсы обтягивали ее длинные, стройные ножки, словно вторая кожа. Ее розовые пальчики выглядывал из длинных рукавов целомудренного свитера прося взять их и расцеловать. Шелковистые кудри, собранные в хвост, открывали изящную шею, которую частично прятал ворот хомут, дразня воображение. Когда она подошла тонкий цветочный аромат окутал меня, заставляя забыть обо всем кроме девушки.

– Привет, – неуверенно прошептала она.

– Привет! Потрясающе выглядишь! – не в силах оторвать восхищенный взгляд от прекрасной девушки, сказал я.

– Правда? Ты пригласил на ужин, а у меня не оказалось с собой ни одного платья, – отчего-то смутилась она, как будто оно ей нужно это платье!

“Она и без него сойдет за богиню!” – брякнул бесенок, от чего ангел укоризненно покачал головой.

– В таком виде можно и в ресторан! – ответил я.– Прошу.

И я повел ее в свой любимый ресторан. Он был оформлен в простом деревенском стиле: дерево, камень и огонь. Ничего лишнего. Но как загорелись ее глаза, как будто я ее привел в самый дорогой ресторан в Москве или Питере. Я сидел за столиком, смотрел в ее глаза, в которых отражались языки пламени и мечтал распустить ее волосы, чтоб запустить в них руки и целовать, целовать эти нежные губы.

Чтоб немного отвлечься я попросил Дашу рассказать о себе.

– Ну, мне двадцать три года, в этом году закончила университет, – ответила она. –  Люблю читать, слушать музыку, танцевать. Изредка, хожу в клубы.

– Хорошо танцуешь?

– Неплохо, я с детства занималась танцами.

Сразу же захотелось обнять ее хрупкий стан и закружить в ритме страстного танго. И чтоб никого рядом не было только она, я и дикая страсть.

С трудом отгоняя от себя навязчивые мысли, я поинтересовался:

– А кем будешь? На кого училась?

– Я врач реабилитолог, – ответила она.

– Никогда бы не подумал, что ты врач. Тебе не подходит эта профессия! – зачем-то ляпнул я.

До сих пор не пойму, что на меня нашло? Подходит ей ее профессия, даже очень! С ее добрым и отзывчивым сердцем только врачом и быть. А когда она обиженно поинтересовалась.

– Почему?

Я выдал:

– Просто я представляю тебя в другом образе!

– И кем ты меня представляешь? – полюбопытствовала Даша.

Я и представил, такое, о чем саму себе страшно сознаться. С чего вдруг возникла, такая мысль не знаю, но я прямо кожей почувствовал это состояние, будь она той, кем я ее нарисовал. Отогнав нарисованный образ, я попытался все перевести в шутку.