казалось, именно из-за этого взгляда Джу было невыносимо жарко, но все же, по большей части, всему виной было вино. Глаза девушки начали постепенно закрываться, а сознание мутнеть и, почти войдя в сон, из губ девушки проскользнули два заветных слова, заставивших Ян Ченга вздрогнуть так, словно его ударило молнией:

— Лю. блю… те. бя, — несмотря на то, что данные слова были произнесены почти беззвучно, Ян Ченг уловил каждый изгиб губ госпожи и четко услышал каждую букву. Прижав заснувшее, тонкое тельце к себе Ян Ченг с трепетом в голосе изрек то, чего жалал сказать весь сегодняшний вечер.

— И я люблю вас, госпожа.

* * *

Открыв глаза из-за яркого солнечного света, у Шэн Джу было два вопроса, первый, что вчера произошло, а второй почему Ян Ченг лежит, напротив обнимая её за талию?

[Поздравляем, уровень полной любви героя повысился на десять процентов и теперь составляет восемдесят пять процентов. Продолжайте в том же духе!] — уведомила Система растерянную девушку.

«Кажется вчера я наговорила много лишнего…» — с досадой осознала Шэн Джу, помнящая лишь до того момента, как Ян Ченг вел её в комнату, а потом все стало как в тумане. «Я выпила всего три чаши вина, а меня разнесло так, словно я литр саке выдула», — Шэн Джу хотелось биться головой об стену из-за стыда, который она испытывала от вчерашнего опьянения.

— Доброе утро, — послышался бархатный голос лежащего рядом мужчины, который уже проснулся и во всю наблюдал за растрепанной девушкой.

— Д… доброе… — не поворачиваясь промямлила Джу. «Боже, как мне теперь смотреть ему в глаза после вчерашнего стыда?» — не знала Шэн Джу, ни разу в жизни до этого не напиваясь до беспамятства. — Эм… вчера… — неуверенно хотела оправдаться девушка, но Император перебил её, сказав:

— Не знал, что всего от трёх чаш гордая госпожа становится милашкой, но мне это даже очень понравилось, — с улыбкой произнёс мужчина, втоптав гордость девушки ещё глубже. — Госпожа Джу, вы так уязвимы в опьянении. Прошу, ради моего спокойствия, пообещайте не пить ни с кем, кроме меня.

«Да я вообще больше пить не буду!»

— Заключим ещё один договор…? — неумело посмеялась Шэн Джу, стараясь отползти подальше от Ян Ченга, который прожигал её жадным взглядом.

— Думаю, это лишнее, — поднявшись с кровати, спокойно ответил Ян Ченг, подходя к двери. — Весь дворец в вашем полном распоряжении. Если что-то понадобится, я буду находиться в правом крыле. Можете обращаться ко мне в любое время и по любому поводу, — немного помолчав, Император ласково добавил: — Я всегда вам рад.

После данных слов мужчина покинул комнату Шэн Джу, оставив её с растрепанными чувствами. «Вчера я узнала, что Ян Ченг мстил не за свои детские обиды, а только за меня… Что все это время он не злился и не желал мне мести. Что несмотря на всё, в его душе все равно остались те же чувства что и прежде… Чувства любви?» — лишь подумав об этом, девушка покрылась красками, уткнув лицо в подушку.

«Не может же быть все так хорошо? Меня до безумия любит главный герой, к которому я так же испытываю чувства. Неужели такая общая взаимность возможна?» — не верила в такую удачу Джу, подозревая во всем этом подвох.

Пару дней Шэн Джу не виделась с Ян Ченгом. Девушка гуляла по саду, читала интересующие её свитки, отдыхала в своих покоях, короче говоря, бездельничала по полной. Давно отвыкшая от такой жизни тюленчика, Шэн Джу начала испытывать недомогания как в общении, так и в разнообразии дел, которых у неё по сути не было. Она добилась довольно внушительных результатов, и вновь посвящать себя тренировкам ей не хотелось, тем более когда в этом больше не было необходимости.

Но, лишившись главного фактора своего времяпровождения, Шэн Джу поняла, что не знает, чем себя занять. Обычно её время занимало самосовершенствование и учеба, но так как это занятие уже сидит у девушки в печенках, она желала придумать себе новое хобби.

Слуги Ян Ченга давали Шэн Джу все, чего бы она не попросила. Разумеется, всему причиной был указ Императора, которого никто не смел ослушиваться. С живописью у Джу не срослось; пытаясь лепить горшки, девушка лишь испачкала все что можно было и что нельзя; пытаясь вышивать у лилово-голубоглазой заклинательницы начался нервный тик.

Шэн Джу переделала кучу различных занятий, но ничего не пришлось ей по душе. В своём первом мире Юй Хуиан немного занималась вокалом и танцами. Её мечтой было выступать на сцене, но в реальности голоса у неё не было, да и работать нужно было, дабы жить, а не танцульками заниматься, потому хобби девушки выходили на редкие выходные. Вспомнив о своём прошлом, Шэн Джу задумалась. «Голос Императрицы Джу был словно бархат, окрашенный кровью. Он был мягок, но в тоже время вселял во всех страх», — прокрутив данную мысль в голове, девушка решила испробовать свои таланты в уединённом месте.

Как раз такое было в саду. Всегда и все ходили лишь по тропе, не сходя с неё в небольшую рощу, куда пошла Шэн Джу и, на удивление, нашла отличное местечко под большим деревом, возле которого она и разместилась.

По началу девушка не знала, что она хочет петь. Ни одна мелодия не вскакивала в её голове, но затем Джу вспомнила певицу, которую они очень давно видели, когда проходили очередную миссию. На удивление, Шэн Джу хорошо помнила строчки понравившейся ей песни, и сама не заметила, как сначала наигрывала мелодию, а затем принялась тихо петь.

В этот момент весь мир для Шэн Джу словно застыл. Она была так расслаблена, и давно забытое чувство спокойствия было словно шёлк по телу, приятный и мягкий.

Погода также благоволила девушке. Лучики солнца касались её лица, согревая и словно придавая ей сил, легкий ветерок совсем не морозил, а казалось лишь подпевал мелодии Джу, а на мягкой траве было так удобно, что Шэн Джу и не заметила, как пролетело пару часов.

«Наверное, надо возвращаться. Меня могут потерять…» — лишь подумала Шэн Джу, как вдруг услышала со спины хлопки. Резко обернувшись, Джу увидела неприглашенного слушателя, который, облокотившись об дерево, с улыбкой наблюдал за девушкой.

— Я всегда знал, что у госпожи Джу чудесный голос, но не знал, что она поёт, — произнёс Ян Ченг, отчего Шэн Джу тут же подскочила и желала провалиться сквозь землю.

Она пела для себя и совсем не знала, хорошо ли у неё получается или нет.