– Никто. Ошиблись номером. Попросили позвать к телефону какого-то Григория.

– Бывает. – Зоя приблизилась к дочери и зачастила: – Знаешь, о чем я подумала...

– Мам, не сейчас. Мне надо прилечь, голова раскалывается.

Глядя вслед дочери, Зоя Борисовна пожала плечами.

Телефон вновь подал признаки жизни. Зоя нехотя сняла трубку. Не успев сказать «Алло», она услышала:

– Психуешь? Так тебе и надо! А он все равно любит только меня, и в постели я намного лучше, чем ты – старая корова. Да, да, Тимофей мне сам говорил, что спит с тобой только по необходимости. Можешь кусать себе локти, а мы с ним будем развлекаться и получать от жизни удовольствие, – захихикав, звонившая отсоединилась.

Побагровев, Зоя Борисовна начала задыхаться.

– Он... Сукин сын!.. Да я... Бедная моя Лариска. Доченька. Он за все заплатит... За все!

– Возмутительно! Я этого так не оставлю, она ответит мне за каждое слово! – негодовала Розалия, зайдя в кафе.

Катка семенила сзади.

– Почему ты молчишь? – набросилась на нее свекровь. – Скажи хотя бы что-нибудь.

– Я вам уже говорила в машине, вы неправы.

– Ах, значит, ты на ее стороне? Ты защищаешь эту размалеванную образину, а меня, свою родную свекровь, считаешь виноватой? Я так и знала, этого следовало ожидать. Ты предательница! Иуда в юбке.

Ката подавила вздох. Опять ее неугомонная свекровь влипла в очередную историю. Сегодня Розалия Станиславовна умудрилась устроить грандиозный скандал в салоне красоты, а потом распалилась до такой степени, что набросилась с кулаками на одну дамочку, с которой вначале у нее завязалась словесная перепалка, плавно перетекшая в рукопашную. Чтобы разнять сцепившихся женщин, пришлось прибегнуть к помощи охранника, которому, к слову сказать, тоже досталось от Розалии.

Когда инцидент был исчерпан, с Розалией серьезно переговорила владелица салона. О чем именно шла беседа, Катка не знает, но только после того, как Розалия вышла из ее кабинета, она ни на секунду не закрывала рот, продолжая костерить «размалеванную образину».

Сев за столик, свекровь недовольно осмотрелась по сторонам.

– Где, черт ее дери, официантка? Нас кто-нибудь обслужит или мне здесь до новогодних праздников торчать придется?

– Не кричите, – урезонивала ее Катка.

– Сама не ори! Я возмущена, у меня сейчас начнется приступ! Мне дурно. А все из-за тебя!

– Я-то здесь при чем?

– Зачем завела меня в это убожество? До дома потерпеть не могла?

– Вы сами приказали остановиться у кафе.

– Не ври.

– Но...

– И хватит оправдываться. О! Наконец, а мы уж думали, вы на том свете, – Розалия смерила подошедшую официантку холодным взглядом и просипела: – Значит так, нам два капучино.

– Я буду чай, – мило улыбнулась Катка.

Розалия Станиславовна дотронулась до висков.

– Откуда эта идиотская привычка все делать мне назло? Я же ясно сказала, нам два капучино, и ты должна молчать в тряпочку, а не вносить свои коррективы в мой сценарий.

– Хорошо, хорошо, пусть будет два капучино и один чай. Теперь вы довольны?

– Нет!

Официантка продолжала стоять у столика.

– Детка, чего ты ждешь? Сигнал из космоса?

– Я не поняла, что вам принести?

Розалия завыла:

– Кофе! Ко-фе! Ка-пу-чи-но! Ты меня понимаешь или мне написать на бумаге?

Девица скривилась и отправилась выполнять заказ.

Свекровь покрутила пальцем у виска.

– Некоторые люди способны испортить настроение за рекордно короткие сроки. Кстати, ты из их числа.

Катарина отвернулась к окну. Когда свекрища не в духе, это надолго. И здесь главное не лезть на рожон и по возможности изображать из себя глухонемую особу. Нет, конечно, можно возразить, можно даже попытаться призвать Розалию к порядку, но итог, к сожалению, будет весьма плачевным. Катке было тридцать шесть лет, и она еще планировала прожить на этом свете как минимум лет пятьдесят-шестьдесят. Посему на выпады и оскорбления Станиславовны старалась не обращать внимания. Иногда это удавалось, иногда не очень, а порой, напротив, молчание и отстраненность невестки выводили свекровь из себя еще больше.

– Ката, прекрати таращиться в окно.

– Хорошо, Розалия Станиславовна.

– И на меня не смотри.

– Как скажете.

– Отодвинься чуть подальше.

– Ага.

– Убери со лба челку, она меня бесит.

– Уже убрала.

– Ката!

– Что?

– Хватит выполнять мои приказы! Меня это раздражает. В конце концов, ты человек или дрессированная собачка?

– Давайте я подожду вас в машине, а вы в спокойной обстановке, без меня, насладитесь кофейком? Договорились?

– Нет, не договорились. Одной мне будет скучно. И не забывай, я планировала... Ого! Смотри, кто-то мобилу забыл, – свекровь ткнула пальчиком на сиденье.

Катарина хотела взять сотовый, но Розалия завопила:

– Не трогай! Его могли оставить специально, сотик заминирован.

– Не говорите глупостей.

– Ты что, газет не читаешь: к бесхозным вещам нельзя прикасаться! Надо вызвать саперов.

Ката протянула руку, а свекровь заголосила:

– Ложись! Сейчас рванет! Граната!

Приближающаяся к столику официантка, услышав вопли Розалии, выронила поднос и, закрыв голову руками, рухнула на пол.

– Где граната? – спросила она дрожащим голосом.

Розалия открыла глаза. Копейкина едва сдерживалась, чтобы не рассмеяться.

– Ничего не взорвалось, вы зря паниковали.

– Мне уже можно встать? – пискнула девушка.

– Ты разбила чашки, мы остались без кофе!

– А как же граната?

– Никакой гранаты нет, мы нашли мобильный телефон. Он лежал на сиденье, наверное, кто-то из ваших клиентов забыл.

Девушка вытерла вспотевший лоб.

– Ну и напугали, я чуть коньки не отбросила.

– Что делать с телефоном? – Катка покосилась на официантку.

– А я откуда знаю, вы его нашли, значит... он ваш.

– Его необходимо вернуть законному владельцу.

– Детка, ты дура! Ну как, скажи мне на милость, ты собралась возвращать телефон, если понятия не имеешь, кто его оставил?

Катарина начала просматривать записи в телефонной книжке.