В своих исследованиях Виктория Талвар использовала еще одну вариацию игры в подглядывание. Непосредственно перед началом игры она читала детям короткую историю: либо «Мальчик, который кричал „Волк!“», либо «Джордж Вашингтон и вишня». Ей хотелось проверить, повлияют ли эти истории на поведение детей во время игры или нет, а если повлияют, то каким образом.

В первой истории волк съедает главного героя — из-за того, что тот слишком часто вводил других в заблуждение. Во второй юный Вашингтон признается отцу в том, что срубил дерево своим новеньким блестящим топором. Рассказ кончается словами Вашингтона-старшего: «Я даже рад, что ты срубил его, сынок. Слышать, что ты говоришь правду, гораздо приятнее, чем иметь целую тысячу вишен».

Скорее всего, вы подумаете, что должный эффект произведет рассказ о мальчике, съеденном волком, — вот она, расплата за ложь. Но на деле дети, прослушавшие именно эту историю, гораздо более виртуозно обманывали исследовательницу. А вот рассказ о честности Джорджа Вашингтона вдохновлял детей на искренность, даже если имя первого президента Соединенных Штатов заменяли на какое-нибудь другое (для того чтобы избежать влияния известного имени). По словам Талвар, это связано с тем, что сама по себе вторая история учит детей наслаждаться честностью, а не бояться быть пойманными на лжи.

Результаты исследований Дарлинг, Талвар и других ученых указывают на то, что лучший способ воспитать честность в ребенке — всего-навсего доверять ему; полагаться исключительно на его хорошие качества, вместо того чтобы пытаться искоренить плохие. Иными словами, создать атмосферу, в которой ребенок будет считать честность наилучшей политикой.

И несмотря на то, что Чарлз Дарвин писал свое эссе в эпоху строгого воспитания, поддерживаемого не менее строгими мерами наказания за аморальные проступки, он, как уже говорилось ранее, пришел к тому же выводу:

«Но так как этот ребенок был воспитан исключительно с упором на его лучшие качества, вскоре он стал правдивым, открытым и отзывчивым — таким, о котором родители могут только мечтать».

Писатели по природе своей неспособны говорить только правду, и именно поэтому мы называем их работы художественной литературой.

Уильям Фолкнер

В 2004 году спутниковая телекомпания Sky подала в суд иск против Electronic Data Systems — крупнейшей фирмы, занимающейся предоставлением услуг в области информационных технологий (далее EDS). Sky обвинила EDS в том, что ее сотрудники сознательно ввели компанию в заблуждение по поводу стоимости и длительности разработки одного из IT проектов, и потребовала миллионы фунтов компенсации. Эксперты весьма скептически отнеслись к возможности победы телевизионщиков, ссылаясь на то, что дела подобного рода еще никогда не выигрывались ранее, и утверждая, что факт наличия в действиях EDS мошенничества, а не простого непонимания условий контракта невероятно сложно доказать в суде.

На тридцать седьмой день разбирательства исполнительный директор EDS Джо Галлоуэй, порядочность которого подпала под подозрение, встретился в зале судебного заседания с Марком Говардом, адвокатом Sky. Слегка отклонившись в сторону от приведения содержательных доказательств вины ответчика, Говард поинтересовался у Галлоуэя о степени магистра делового администрирования, присвоенной ему колледжем Конкордии американских Виргинских островов, упомянутой ответчиком в своих показаниях. Галлоуэй тут же принялся рассказывать о своей жизни на чудесном острове Сент-Джон. По его словам, он оказался там по поручению своего предыдущего техасского работодателя, который назначил его наблюдателем за разработкой проекта нескольких дистрибьюторских отделов компании Coca-Cola, а учеба в колледже была вызвана желанием повысить свою квалификацию. Для того чтобы добраться до острова или улететь с него, Галлоуэю приходилось пользоваться услугами «маленького четырех- шестиместного пассажирского самолета». В своем рассказе он в мельчайших деталях описал все три основные здания колледжа, которые очень хорошо знал. Учебный процесс проходил в виде вечерних занятий, по три часа в день, несколько дней в неделю. Галлоуэй даже обещал предоставить суду свои учебные материалы и в итоге действительно принес курс лекций, страницы которого пестрели многочисленными пометками.

Галлоуэй говорил напористо и уверенно, впрочем, как и все время в ходе судебного разбирательства. Он, казалось, даже наслаждался моментом, и никакой сторонний наблюдатель (посвященный или непосвященный во все подробности дела) никогда бы не заподозрил, что Галлоуэй придумывает все это на ходу.

* * *

Психиатрическое исследование, опубликованное в 1985 году практикующим неврологом Антонио Дамасио, передает историю женщины среднего возраста с повреждением мозга, при котором у нее сохранилось большинство когнитивных (познавательных) способностей, в том числе связная речь. Тем не менее то, о чем она говорила, всегда было неожиданностью. Проверяя осведомленность пациентки о текущих событиях, доктор спрашивал ее о событиях фолклендской войны. Внимательно выслушав вопрос, она спонтанно начала описывать счастливый отпуск, проведенный ею на островах: свои долгие прогулки с мужем и покупку всяких безделушек в местных магазинчиках. На вопрос врача о языке, на котором там говорят, она тут же ответила: «На фолклендском, на каком же еще?»

Выражаясь языком психиатрии, у этой женщины наблюдался хронический конфабулез — довольно редкий синдром, проявляющийся, как правило, у людей, получивших повреждение мозга вследствие сильного удара (например, в автомобильной аварии). В медицинской литературе хронический конфабулез определяется как «формирование у больного вымышленных, искаженных или неверно истолкованных воспоминаний о каком-либо конкретном событии либо о всей предыдущей жизни, не основывающееся на сознательном желании обмануть»[7]. Подобное фантазирование — необычная форма проблем с памятью. В отличие от амнезии, при которой констатируются провалы в памяти, которые очень сложно восстановить, при конфабулезе происходит нечто другое: больные начинают придумывать свое прошлое. Но при этом они не забывают о настоящем мире — они изобретают альтернативную реальность.

Пациенты с подобным расстройством почти никогда не замечают свое болезненное состояние, настойчиво выдвигая самые невероятные объяснения происходящему — почему они находятся в больнице и почему беседуют с врачом. «Оправдывающая» деталь может быть, например, такой: «Моя работа — разговаривать, и я охотно отвечу на все ваши вопросы».