продажной дрянью. Из-за этого мне хочется бесследно раствориться в воздухе, но я заставляю себя выдержать его чертов осуждающий взгляд.

Я не должна стыдиться своего поступка. Такой надменной и заносчивей заднице, как Десмонд Аматорио, никогда меня не понять.

Ему не приходилось задаваться вопросом, на что потратить последние деньги: на продукты или на аренду квартиры? Ему не приходилось бояться, что завтра он может оказаться на улице. Ему не приходилось ощутить на собственной шкуре, каково это — когда старший брат не может найти работу, а полноценный обед для вас привилегия, которой вы лишились еще два дня назад.

И пускай сейчас у нас с Даниэлем все в порядке, но моя привычка рассчитывать на себя никуда не делась. Если бы не я, и мой заработок в прошлом — неизвестно, где бы мы с братом оказались сейчас.

— Где эти фотографии? — резким голосом спрашивает Десмонд.

— В телефоне. Он упал на пол в моей машине.

После моего ответа Десмонд покидает салон автомобиля. Как только за ним захлопывается дверь, Кэш хватает меня и притягивает к себе на колени.

— Отвали от меня!

Я начинаю молотить по его плечам кулаками, но Кэш обвивает мои запястья и заносит их мне за спину. Он держит их одной рукой, другой сжимая затылок и принуждая смотреть на него.

— Значит, ты тайком пыталась сделать снимки с моим братом? — спрашивает он суровым тоном. — Если ты еще раз выкинешь нечто подобное, мы больше не будем себя сдерживать. Мы будем приходить к тебе, когда захотим. И будем делать с тобой, что захотим. И поверь, это не самое страшно. Знаешь, почему? — с издевкой спрашивает он.

Из моего рта вырывается яростный рык. Я чувствую, как на моей спине выступает пот, а тело буквально пропитывается яростью. Кэш сильнее сжимает волосы на моей голове, приближая мое лицо к своему.

— Потому что тебе это понравится, — продолжает он, и от его теплого дыхания меня прошибает озноб. — Потому что ты сама этого захочешь.

— Вы — больные, — огрызаюсь я. — Ты и Десмонд. Можно было нормально поговорить со мной и попросить удалить фото.

— Ты еще не поняла, Жасмин? — Кэш выделяет каждое слово. — Мы не умеем просить.

— Пришло время научиться, — оскалившись, рычу я.

— А мне нравится в тебе твой непокорный нрав.

С этими словами Кэш надавливает мне на затылок и накрывает мой рот своим. Его губы нажимают на мои, перекрывая доступ к воздуху. Я пытаюсь вскрикнуть, но выходит только мычание. Со злостью я вонзаюсь зубами в его нижнюю губу, и Кэш вскрикивает.

— Блять, ты опять укусила меня!

Тяжело дыша, я изворачиваюсь, надеясь вырваться. Но Кэш смеется над моими безуспешными попытками и свободной рукой обвивает мою талию, притягивая меня к себе.

— Продолжай в том же духе ерзать на мне, — он выпускает довольный стон. — О, мне это так нравится, Жасмин.

— Хватит, — позади мен раздается раскатистый голос. — Отпусти ее.

Десмонд.

Я замираю, ощущая его свирепый взгляд на затылке. Кэш резко смотрит за мою спину и после этого отпускает меня. Я мигом перебираюсь на другой конец сиденья, успев заметить на его нижней губе кровь. Приятное чувство отмщения накрывает меня. Я все-таки смогла нанести хоть какой-то урон этому засранцу.

— Где телефон? — спрашивает Десмонда Кэш.

Я перевожу взгляд на Десмонда, замечая, как он сверлит глазами своего брата. После этого он смотрит на меня и отдает телефон.

— Разблокируй его.

Я пытаюсь справиться с экраном, и как только загорается разблокированный дисплей, Кэш вырывает у меня мобильный.

— Удали все фото со мной, — командует Десмонд и переключается на меня. — Ты связалась с репортером после того, как сделала снимки?

— Нет. Он дал мне свой почтовый ящик, куда я должна была отправить фото.

— Откуда у репортера доступ к служебному входу? — Десмонд пристально на меня смотрит.

— Не знаю, — бормочу я.

На челюсти Десмонда дергается мускул, когда он молча выбирается из машины. Обогнав ее со стороны багажника, он открывает дверь заднего сиденья с моей стороны.

— Что ты делаешь? — вскрикиваю я.

Мои глаза расширяются от того, что он хватает меня за руку и одним рывком вытаскивает из салона. Я так и не получаю ответа, глубоко вдыхая запах хвои, асфальта и земли после дождя, витавшего в прохладном воздухе. Ветер колышет пряди моих волос и скользит по моим неприкрытым бедрам. Но я абсолютно не ощущаю холода из-за того, что кровь внутри меня достигает температуры кипения.

Десмонд прижимает меня к машине, упираясь в нее рукой, застывшей над моей головой. Его бедра касаются моих, и я не знаю: делает ли он это нарочно, чтобы вывести меня из равновесия, или нет. Но этого хватает, чтобы жар вспыхнул между моих ног.

Мне нужно оттолкнуть его, но вместо этого я стою, напряженно сминая пальцами край толстовки. Меня ужасно бесит, что я неправильно реагирую на Десмонда. Такого не должно быть. Особенно после того, какие грубости он мне наговорил.

— Просто ответь на мой гребаный вопрос, Кристиана. Откуда у репортера доступ к служебному входу?

— Я уже отвечала на него, — настойчиво повторяю я. — Я не знаю.

— Я не верю тебе. Я готов поставить деньги, которые ты так любишь, что ты врешь, — Десмонд наклоняет голову.

Его дыхание щекочет мои губы, и меня накрывает волна эмоций. Я не испытывала подобное и не знаю, как с этим справиться. Мне противно от того, что говорит Десмонд, и что он себе позволяет. Но его взгляд и близкое присутствие делают меня уязвимой.

— В твоих же интересах говорить правду. Потому что каждый раз твоя ложь заставит меня делать такие вещи, — схватив прядь моих волос, он пропускает ее между пальцев, — которые ты сочтешь неприемлемыми.

Я разъяренно смотрю на Десмонда и отмахиваюсь от его руки, которую он тут же опускает мне на бедро. Под его грубыми пальцами моя кожа вспыхивает, а стук сердца ускоряется. Я резко вздыхаю, ощущая, как злость переполняет меня. И я цепляюсь за эту эмоцию. Так лучше соображать и проще противостоять Десмонду.

— Я сказала тебе правду. Я не знаю, как репортер проник на территорию. А теперь отвали от меня!

Мои руки дрожат, а щеки пылают. Я удалила все фото с Десмондом. Чего он от меня еще хочет? Пошел он к черту! Я отталкиваю его и, развернувшись, шагаю к своей машине. Но он догоняет меня и, схватив за локоть, дергает обратно.

— Чтобы это было в последний раз, — произносит он резким тоном. — Иначе…

— Меня тошнит от твоих угроз и угроз твоего брата!

Вырвав