Сад казался пустынным: никаких признаков ни Джулианны, ни ее шумного двухлетнего сына. Он продолжил свои поиски, зайдя еще дальше — и вдруг увидел ее: в накидке из темно-зеленой шерсти, которая сливалась с травой, как летняя листва. Остановившись, он воззрился на нее, изумившись тому, что видит ее в столь необычной позе. Встав на колени, она забралась под какой-то вечнозеленый куст.

— Вы можете счесть мой вопрос нахальным, ваша милость, — с усмешкой проговорил он, — но что вы здесь делаете?

Женщина дернулась, что-то невнятно пробормотала — и начала задом пятиться из-под куста.

Огромным усилием воли он не дал себе рассмеяться.

— Рейф не одобрил бы, что его жена ползает по холодной земле на четвереньках. — Он замолчал: ему в голову пришла новая мысль. — Надеюсь, Кэм не там?

— Нет, — заявила она голосом, который был совершенно не похож на голос Джулианны. Спустя несколько секунд она вынырнула из-под куста и выпрямилась, оставаясь на коленях. — Я пытаюсь спасти котят. Они там спрятались, а выбраться обратно не могут. Не дай Бог, замерзнут.

Его ленивое веселье моментально превратилось в изумление, как только она обернулась, — потому что обращенные к нему глаза оказались вовсе не карими, как он ожидал, а довольно необычными… фиалковыми!

— Ты? — только и смог сказать он.

Габриэла заслонила ладонью глаза от яркого солнца, и воззрилась на возвышающегося над ней Уайверна. Она моментально узнала этот голос: звучный и низкий, с волнующими интонациями, от которых по ее коже прошла волна жара.

Она стояла перед ним на коленях — сердце почему-то забилось чаще, а с губ грозил сорваться восхищенный вздох, который ей удалось удержать лишь огромным усилием воли.

«Не знаю, как это может быть, — потрясенно подумала она, — но, по-моему, при дневном свете он даже привлекательнее, чем был в полумраке в тот вечер, в кабинете Рейфа».

Волосы у него были все такими же темными, но в лучах солнца она различила в них рыжие отблески, которые походили на скрытое пламя. Его темно-синие глаза завораживали и казались еще более живыми и глубокими, чем прежде, а аристократические черты лица пробудили в ней странные фантазии, заставив гадать, не сошел ли он с полотна какого-то великого художника.

— Да, — ответила она, когда к ней, наконец, вернулся дар речи. — Хотя, наверное, во время вашего визита вам следовало бы обращаться ко мне как к Габриэле или мисс Сент-Джордж. Как я понимаю, вы приехали на крестины.

Она знала, что по этому поводу ожидается множество гостей, но до этой минуты не подозревала о том, что в их числе окажется Уайверн.

— Ты угадала, — подтвердил он. — Я приехал, чтобы присутствовать при крещении. Но давайте начнем сначала. Позвольте приветствовать вас так, как это полагается. — Он чуть помолчал, а потом поклонился. — Добрый день, мисс Сент-Джордж. Позвольте заметить, что встреча с вами — неожиданная радость для меня.

— Спасибо вам, мистер… то есть Уайверн. Или, может быть, мне следует называть вас «милорд»?

На секунду на его лице возникло довольно странное выражение.

— Нет, «Уайверн» пока вполне подойдет. Должен сказать, что удивлен, встретить вас здесь. Я не знал, что вы передумали и сочли возможным воспользоваться приглашением Рейфа. Разумное решение.

Она перевела взгляд на свои руки.

— Да, мои… обстоятельства изменились, и я сочла, что так будет лучше. — Она снова посмотрела ему в лицо. — Рейф и Джулианна были очень добры — больше, чем я заслуживаю.

Его губы медленно раздвинулись в улыбке.

— О, я уверен, что вы этого вполне заслуживаете — хотя бы потому, что на этот раз приехали без оружия. По крайней мере, я предполагаю, что это так! — поддразнил он ее.

— Насколько я помню, кто-то конфисковал мой пистолет. Хотя я не сомневаюсь, что смогла бы найти подходящее огнестрельное оружие, если таковое понадобится. Мне надо будет защищать себя, Уайверн? Я в опасности?

С его чувственных губ сорвался тихий смешок.

— В данный момент — нет. Но если вы все-таки добудете еще один пистолет, меня можно будет уговорить снова вас разоружить.

Эти слова напомнили ей о том, каково было оказаться прижатой к его телу, и о том, каким жарким и сладким оказался его поцелуй. Внезапно почувствовав, что покраснела, она поспешила прогнать такие мысли.

— Так вы пришли искать леди Пендрагон? Она увела Кэма в детскую всего пару минут назад.

— А вы остались здесь.

— Конечно. Я не могла уйти, пока не нашла этих котят. Именно это и заставило Джулианну увести Кэма наверх. Он захотел заползти туда и лично достать их.

Словно по сигналу из-под куста раздалось громкое мяуканье.

Уайверн наклонился, пытаясь увидеть котят, но они были скрыты зеленью.

— Но ведь мама-кошка наверняка вернется, чтобы о них позаботиться.

— Я тоже так считаю, но утром она испугалась, когда одного из котят чуть не затоптала лошадь. Вот тогда-то она и утащила их из конюшни… и, похоже, спрятала здесь.

— Если она будет с ними, все будет хорошо.

— Нет, не будет, если вечером начнется предсказанный кухаркой снег! — заявила она, тряхнув головой. — Их надо перенести куда-нибудь, где тепло и безопасно. Протяните мне руки.

— А, понимаю. — Скопировав ее движение, он устроил у своей груди нечто вроде колыбельки. — Однако у меня есть предложение. Вместо того чтобы использовать в качестве корзинки меня, может быть, нам лучше вернуться в дом и взять настоящую?

Не успел Тони добавить еще что-то, как Габриэла снова нырнула под куст и легла на живот. Он изумленно наблюдал за ее действиями, а потом не удержался и наклонился сильнее, чтобы лучше рассмотреть ее очень аппетитную попку, извивавшуюся под складками накидки.

Ловкая, как кошка, Габриэла появилась из-под куста уже через пару секунд, прижимая к груди троицу мяукающих котят.

— Ну вот, — сказала она, легко поднимаясь сначала на колени, а потом и на ноги. — Держите их. Там есть еще.

Бережно переложив копошащихся малышей ему на руки, она снова нырнула под куст.

— Боже правый! — воскликнул он, гадая, сколько их там окажется. Держа котят, он надеялся, что никто из его крохотных подопечных не попытается сбежать. Однако черно-белые комочки только жалобно пищали, а в их круглых зеленых глазках угадывался ужас. — Ну-ну, тише, — негромко проговорил он. — Я вас держу, бояться нечего.

— Это последние! — торжествующе объявила она, чуть запыхавшись и выныривая снова.

На руках она держала еще двух котят — один был с ярко-оранжевыми, полосками, а второй — серый с белыми пятнами. Следуя примеру остальных, они присоединились к хору мяукающих собратьев.