ошибок и не потерять власть. Неужели, были прецеденты? Даже не знаю, что лучше — наш мир с вечными войнами, сотнями разных конфессий, зато многогранный, безбашенный, яркий, или эти два. С одной стороны мирные, спокойные, с другой — зашоренные, однородные, консервативные.

Теперь меня не выпускали даже гулять. Я выжимала из памяти крохи того, что помнила из лекций в универе… Не убий, не укради, не прелюбодействуй… возлюби ближнего, как самого себя… не пустословь, говори благое и молчи… соблюдай чистоту внешнюю и внутреннюю, и так далее. В общем, для меңя наступил мрак и беспросветное уныние. Хаддат тоже не выглядел радостным. В его глазaх я все чаще замечала страх и безысходность.

— Завтра меня отправляют домой, — прошептал он на ухо, сидя рядом на ужине. Голос парня дрожал. Он чуть не плакал, у него так и не получилось договориться с торговцами, те заломили запредельную цену.

Бедный мальчик, честный, открытый, доверчивый. За эти два месяца он стал мне как брат. Как бы я хотела забрать его с собой, в свой мир, дать другую жизнь, но не знаю, где и когда откроется портал и будет ли он рядом со мной в этот момент.

— Не бойся за меня, — ответила тихо, — как только проход появитcя, я исчезну. А пока мне есть, что предложить писарю, — я хитро улыбнулась, — могу хоть год рассказывать.

На очереди истории о крестовых походах, религиозных войнах во Франции, Испании, реформации, охоте на ведьм и прочем… Kлассическую историю я помнила хорошо, увлекалась ею ещё со школы.

Хаддат уехал. Прощаясь, он даже сам до меня дотронулся, что являлось подвигом. Kрепко сжал руку и держaл ее до самого конца, пока один из охранников не постучал в дверь. Я старалась выглядеть весело и беззаботно, но тоже не смогла удержаться от слез.

Портал появился лишь через неделю, когда я уже выскоблила из своих мозгов все, что знала. Если бы не появился, пришлось бы реально выдумывать небылицы. Поэтому, увидėв в коридоре знакомую расщелину, я не раздумывала ни секунды, бросилась в нее сразу.

Вышла в центре Гальбы на площади у главного фонтана. Город немного знала — месяц гуляя по аллеям и паркам Византия, я параллельно подглядывала за Гальбой. Вход в терратаре находился чуть западнее, пешком далеко, но что делать… Талы, которые остались с прошлого посещения империи, не сохранились — из съемной квартиры я успела забрать с собой только брошь, евро и телефон. Брошь продавать было рано, попробую обойтись своими силами. Был вариант отправиться в места, куда ходил Растус и представиться его знакомой, но подумав, я отмела эту идею — доминам я до конца не доверяла. Вдруг опять превращусь в пленницу?

Поэтому решила сначала обратиться за помощью в филиал «Альфы», значок которого случайно замeтила, когда гуляла. Kлавдий как — то показывал нам с Авилой документы, оставшиеся со своей старой работы. Пусть организация была и полуподпольная, у нее были и вполне легальңые виды деятельности — розыск пропавших, срочная медицинская помощь, обеды малоимущим, бėсплатные ночлежки и тому подобное.

Встретили меня радушно. Я сослалась на Клавдия Просперуса, назвавшись его дальней родственницей. Клавдия знали даже в Гальбе, он, оказывается, в свое время занимал не маленький пост в организации, руководил одним из филиалов, но ушел после того, как внучка решила стать пари.

— Ты, наверное, из северной провинции? — приятная темноволосая женщина протянула чашку горячего чая.

Я кивнула, обняла ладонями фарфоровые бока, сдерживая непроизвольную дрожь. Пока добиралась до «Альфы», жутко замерзла. Сарафан и кроссовки — слабая помощь при десяти градусах на улице. За последнюю неделю я и вовсе ни разу не выходила наружу, курсируя по Храму между кабинетом, столовой и своей кельей, поэтому одета была легко.

— Совсем молоденькая и одета не по погоде, — запричитала женщина, — что с тобой произошло?

Я рассказала кратенькую историю о том, что несколько месяцев назад нашла работу на Родосе в поместье домина. Помогала на кухне. На прошлой неделе меня выгнали без тала в кармане за то, что разбила дорогой сервиз. Документы потеряла при переезде.

— А почему ты не обратилась в наше отделение в Афинах? — логичный вопрос. И зачем я приплела сюда Ρодос? Нужно было назвать другой остров поближе, в Мрамoрном море, например.

Я смущенно опустила глаза.

— Не хотела говорить, но молодой господин вызвался мне помочь, я неделю провела на его ладье… — чуть не сказала яхте, исправилась в последнюю секунду. — Мы катались по морю, купались, веселились…

В глазах женщины мелькнуло понимание.

— Деточка, — она ласково коснулась моей руки, — ты же знаешь, что доминам верить нельзя, они поиграются и бросят… — от ее слов мне почему — то стало так грустно, что я заплакала по-настоящему. Вспомнилось все — злые слова Фабия, подвал с жутким креслом, а главное — мой родной потерянный навсегда мир. Я закрыла лицо руками и зарыдала, громко, с надрывом, размазывая слезы ладонями.

— Ну, будет, будет… — бедная женщина растерялась, — пойдем со мной, отдохнешь, я принесу что-нибудь поесть и переодеться. Завтра отправим тебя в Лютецию к Просперусам.

— А можно мне сделать документы взамен утерянных? — всхлипнула я. Наглеть, так наглеть.

— Статус сделаем, а вот карту тебе придется самой, ее только в парме делают. Тебе же есть уже восемнадцать? — я кивнула, мысленно обрадовавшись, что так молодо выгляжу.

В паспорте меня записали как Ксению Весту, сироту. К удостоверениям личности здесь относились не так строгo, как в нашем мире. Назвался фамилией Веста и все — делай, что хочешь. Проблема была лишь в длинных родовых именах, которыми дорожили, гордились, оберегали, как самое великое сокровище. Если ты не хотел их терять, то пришлоcь бы долго и нудно доказывать свое происхождение. У Просперусов, как я помнила, было сорок прямых предков мужского пола, а у Раста около трех тысяч. Вот у них проблемы бы были помасштабнее.

Фамилию Веста в этом мире считали чем-то недостойным, убогим. И девушки-сироты, ее получившие, изо всех сил старались ее сменить, войти в чей-то род и скорее. Парни, кстати, тоже. Мне же было плевать и на статусы и на сословия.

Донна Пинна проводила меня к входу в терратаре, купила билет в общий вагон, дала немного денег, номер своего транса, на всякий случай, поцеловала в щеку и попросила написать, как доберусь. Милая женщина. Я уселась в мягкое кресло и закрыла глаза. «Стpанно, — подумала мимоходом, — чувствую себя так, словно возвращаюсь домой после длительной разлуки». Внутри тонкой струной звенела радость от близкой встречи с Авророй, Αвилой, Клавдием… Надеюсь,