– Какому там психиатру? Он так воспитан, у него на роду написано вором быть. Ты должна сдать его куда следует, – заорала она.

– Я сама разберусь, куда мне его сдавать, – разозлилась Валентина Георгиевна и подошла к Евгению Михайловичу: – Скажите мне, сколько он у вас взял? Я отдам.

– Две тысячи долларов, – ответил за него Святослав Петрович. – Он за границу собирался в командировку, потому и держал деньги в валюте.

– Это для нее огромная, неподъемная сумма, – чуть слышно прошептала Анюта.

– Я и сам вижу, – ответил Евгений Михайлович, обводя глазами бедную обстановку. Он немного помолчал и вдруг великодушно взмахнул рукой. – Знаете, я сегодня добрый, у меня сын родился. И в честь его рождения объявляю вам амнистию.

– Вы серьезно? Тогда большое вам спасибо, – прошептала Валентина Георгиевна.

А Евгений Михайлович круто развернулся и вышел из ее дома. Кивнув на прощание Святославу Петровичу и Игорю, не удостоив взглядом тетку Раису, он зашагал к своей машине. Ромка с Анютой поспешили за ним.

Восхищенный благородным поступком своего недавнего тюремщика, Ромка теперь окончательно его простил. А когда они все втроем сели в машину и поехали по направлению к Москве, он всю дорогу думал о том, как бы сам поступил на месте Евгения Михайловича. Наверное, это зависело бы от количества имеющихся у него денег. Очевидно, у его нового знакомого их куры не клюют.

– Вы богатый человек? – тронул Ромка за руку Евгения Михайловича.

– А это смотря с кем сравнивать, – не сводя глаз с дороги, ответил его новый знакомый. – Конечно, от потери двух тысяч долларов я не обеднею, но поверь, они у меня не лишние и достаются мне очень и очень непросто. Просто мне стало жалко этого несчастного ребенка, да и женщину тоже. Ее особенно, потому что взялась она за слишком трудное дело: такие дети, мне кажется, неисправимы.

– Я знаю этого мальчика. Он неплохой, но его, наверное, никто никогда не любил, – вздохнула Анюта.

– Возможно, но суть дела от этого не меняется.

Евгений Михайлович подвез Ромку к самой калитке и еще раз попросил его простить.

– Да ладно, чего уж там, – благосклонно махнул рукой юный сыщик. – Ведь если бы у вас сын не родился, мы бы еще вчера вечером во всем разобрались. Будем считать это мелким недоразумением.

– А инцидент исперченным, – усмехнулся Евгений Михайлович. – Будешь в наших краях – заходи. Приму как родного. И вообще… Мне правда очень неудобно. Считай, что я у тебя в долгу. Если что понадобится, сразу обращайся, помогу, чем смогу.

– Ладно, в случае чего обязательно к вам обращусь, – тут же сказал Ромка. – Мало ли что в жизни может случиться.

Ромка выскочил из машины и побежал домой, а Лешка, Артем и Венечка уже спешили ему навстречу.

Нина Сергеевна окучивала свои клумбы и не обратила на Ромку никакого внимания. Она думала, что он провел ночь дома и спозаранку побежал по каким-то своим делам.

Друзья вошли в дом, уселись в уютной Лешкиной комнате, и Ромка им все-все рассказал. И про свои объявления, и про бабушку Дарью, и про Ирочкиного котенка, и как он устал после всей этой беготни, из-за чего проспал нужную остановку и поэтому оказался в чужом поселке, где его заподозрили в краже денег и банковских карт.

Потом им позвонила Маргарита Павловна и взволнованным голосом спросила, не нашелся ли Ромка.

– Нашелся, – ответила Лешка и радостно сообщила: – И Венечка к нам приехал.

А Венечка и Жан-Жак, муж Маргариты Павловны, еще с прошлого лета были закадычными друзьями. И поэтому Маргарита Павловна пригласила их всех к себе в гости.

Ромка вымылся, переоделся, и все четверо отправились в дом с мансардой.

У калитки их встретили маленькие щенята Тай и Фун и завиляли пушистыми хвостиками. Венечка умилился, увидев «китайцев» – так называл этих щенков Жан-Жак. От сытой, привольной жизни они стали толстыми, нахальными и совсем не походили на тех заморышей из кожи и костей, которых подобрала на собачьем пляже Лешка.

В доме с мансардой друзья пробыли не один час. Венечка вволю обо всем наговорился с Жан-Жаком, Ромка вдосталь наелся вкусных пирогов. Вчерашние, Машкины, Лешка скормила Дику.

Из гостей друзья направились на пляж. И Ромка тоже пошел: ему не хотелось расставаться с Венечкой. А телефон в доме он еще утром тайком от Нины Сергеевны отключил, чтобы никто в его отсутствие не мог спросить Аполлинария Иеронимовича.

На речке Ромка нашел местечко в тенечке и немного вздремнул. А когда проснулся, увидел, что друзья прикорнули рядом – они ведь не спали из-за него всю ночь.

Вот так и прошел весь этот день, без забот и хлопот. А вечером к ним пришел Сашка Ведерников и принес фильм ужасов про всяких вылезающих из гробов вампиров, которые высасывали кровь у случайных путников, про встающих из могил мертвецов и гремящих костями скелетов. На экране мелькали то черепа, то призраки, то жуткие мумии с черными глазницами. В одном месте Лешке даже стало по-настоящему страшно, и она схватила Артема за руку.

А когда Сашка со своим диском ушел, Ромка притащил откуда-то газету и ручку и вопросил:

– А скажите-ка мне, люди, как называется закрытое подземное помещение, в котором устанавливают гробы с покойничками?

– Склеп, – тут же ответил Венечка.

– А сельское кладбище, расположенное рядом с церковью?

– Погост, – сказал Артем.

– Глядите-ка, все они знают!

– А что это у тебя? – поинтересовался Венечка.

– Кроссворд такой, называется «Мементо мори», то есть «Помни о смерти». Классный, да?

– Классный, – согласился Венечка, и они не легли спать, пока не разгадали весь этот «замогильный» кроссворд.

А когда Ромка лег спать, то ему всю ночь снились всякие могилы с кривыми крестами, склепы, вампиры, вылезающие из гробов и так и норовящие впиться в его горло.

Венечка провел с ними почти весь следующий день, а к вечеру собрался уезжать. Дети договорились с его мамой, что она будет ехать во втором вагоне шестичасовой электрички, и сын к ней туда подсядет.

Друзья, конечно же, отправились его провожать. Но прямо от порога их вернул телефонный звонок. Нина Сергеевна таки обнаружила, что телефон молчит, и его включила. Артем бросился к столу и взял трубку.

– Кого? Аполлинария Ие…? Ладно, погодите минутку, сейчас посмотрю, дома он или нет. – Он поймал взглядом своего друга и прошептал: – Может, хватит играть в сыщиков?

– Ты что? – возмутился Ромка.

Он выхватил у Артема трубку и, откашлявшись, солидным голосом произнес:

– Аполлинарий у телефона.

– Частный детектив? – недоверчиво переспросила женщина, и голос ее показался Ромке очень знакомым.