— Ну да! Мама сама отправила меня сюда. Велела потусить здесь, пока она не спустится.

— Твоя мама отправила тебя сюда потусить? — вытаращила глаза Ханна.

— Нет, она сказала, чтобы я здесь погуляла и поболтала с разными знакомыми. Но ведь это и есть «потусить»?

— Д-да, — согласилась Ханна. Она никак не могла привыкнуть к новым словечкам племянницы. — Норман где-то здесь, фотографирует. Иди, поздоровайся с ним.

— Ага. Дядя Норман классный. А где дядя Майк?

— Он приедет попозже. Он повез Шону Ли Куинн в аэропорт.

— На своем новом желтом «хаммере»?

— Да.

— Дядя Майк нас с папой на нем катал. В нем прилично трясет, хотя ты это сама знаешь, раз вы встречаетесь. А чья машина тебе больше нравится? Дяди Майка или дяди Нормана?

— Это смотря как далеко на ней заехать, — усмехнулась Ханна.

Трейси побежала искать Нормана, а на лестнице появилась Андреа, крепко, к большому облегчению Ханны, держась за перила. Новый брючный костюм из лилового бархата очень шел ей.

— Привет, Ханна. Как дела?

— Никак. Мартин с женой еще не появлялись.

— Может, они и не приедут. Лучше Ширли с ней не встречаться. Хотя лично я умираю — так хочу посмотреть на новую миссис Дубински. Как думаешь, она будет в золотом трико и вся в блестках?

— Вряд ли. Вдруг она окажется милой, приятной женщиной?

— С таким имечком?

Это сестра верно подметила. Ханна улыбнулась.

— Очко в твою пользу. А Билл тоже здесь?

— Пока нет. Если он опоздает, надо будет отложить для него кусочек торта-желе. Это его самый любимый из тех, что я пеку.

— Точнее, это единственный торт, который ты печешь.

— Н-ну… можно и так сказать. Ладно, я пойду поищу Трейси. Наверняка она уже успела пробраться на кухню и теперь пристает к Эдне, чтобы та разрешила ей помочь.

— Что ж, она не самая плохая помощница из тех, что знавала Эдна, — Ханна с улыбкой проводила сестру взглядом. До чего все-таки беременные женщины похожи на парусные суда при попутном ветре. Сверху вновь послышались голоса.

С каждой минутой искренне улыбаться Ханне становилось все сложнее: полчаса беспрерывных приветствий давали о себе знать. Но появившаяся на лестнице пара заставила ее просиять, как стоваттная лампочка.

Поздоровавшись с мэром и его супругой, Ханна не удержалась и хихикнула. Праздничный галстук мэра Баскомба был неподражаем: по-старомодному широкий, он был расшит красными блестками, а посередине, мигая огоньками гирлянды, красовалась зеленая елка из фетра.

— Потрясающий галстук, мистер мэр.

— Это Стеффи его для меня купила. В елочке спрятана маленькая батарейка, как в часах, — мэр Баскомб взял жену под руку. — Она у нас самая лучшая покупательница в мире, верно, дорогая?

Стефани Баскомб улыбнулась, но глаза ее, заметила Ханна, оставались печальными. И руку свою она незаметно высвободила. В первом семействе что-то неладно, решила Ханна. Для толпы избирателей, что собрались на праздник, Баскомбы старательно разыгрывали из себя безмятежно счастливую пару.

— Изумительное платье, миссис Баскомб, — сделала комплимент Ханна. Вырез и подол белого шерстяного платья были отделаны вышитыми белыми же снежинками. Заметив сверкавшие в ушах Стефани бриллиантовые серьги в форме снежинок, Ханна поняла, что дело плохо. Каждый раз, когда мэр изменял жене, Стефани утешала себя покупкой дорогого украшения.

— Спасибо, Ханна, — поблагодарила Стефани, снимая пальто и передавая его мужу. — Отнеси его в гардероб, Ричард. Я пойду на кухню, посмотрю, не нужна ли помощь.

Мэр послушно отправился вешать пальто, а Ханна только покачала головой. Она отлично знала, что сейчас произойдет в кухне. Стефани спросит, не нужно ли помочь. Спасибо, но Эдна никак не может допустить, чтобы миссис Баскомб испачкала свое красивое платье. После этого обмена любезностями Стефани уйдет: жене мэра важно предложить свою помощь, а Эдне важно от нее отказаться. Тогда Стефани на кухне не будет и кумушки Лейк-Иден смогут свободно перемыть кости бабнику мэру.

Через несколько минут Эдна командировала Барбару Доннелли сменить Ханну на ее нелегком посту. Ханна решила подойти к Курту и Норману, по-прежнему горячо обсуждавшим будущие фотографии для кулинарной книги, узнать результаты их спора. Но на полпути она заметила среди гостей одну из участниц сегодняшнего предполагаемого сражения, Ширли Дубински. Она сидела за столом рядом с бывшей свекровью, Бэбс. Пока Ширли и Мартин не развелись, свекровь и невестка не очень ладили друг с другом. После развода, к всеобщему изумлению, они неожиданно сблизились. Лица у Бэбс и Ширли были совершенно непроницаемые.

— Привет, Бэбс, — поздоровалась Ханна. Подумать только, а ведь это именно Бэбс уговорила Делорес устроить Мартину и Ханне свидание. — Симпатичная брошка.

— Спасибо. Это Ширли мне подарила на Рождество два года назад. Чудесная вещица, — Бэбс дотронулась кончиками пальцев до золотой брошки в форме рождественского венка, приколотой под воротом бордовой шелковой блузки. — Ты уже слышала новости?

— Да, сегодня утром, — Ханна решила не вдаваться в детали и повернулась к Ширли: — Отлично выглядишь, Ширли. Костюм тебе очень идет и новая стрижка тоже.

Ширли просияла.

— Надо же, ты заметила. Я подстриглась на прошлой неделе, в Чикаго. Ты же знаешь, меня повысили. Дел и Бентон Вудли решили, что «ДелРэй» пора участвовать в крупных торговых ярмарках и что представлять компанию буду я.

— Здорово.

— Еще бы. Оказывается, я хороший агент по продажам. Они так обрадовались, когда я привезла из Чикаго два новых контракта, что дали мне премию. Представляешь? А Бэбс согласилась присмотреть за мальчиками, пока я в отъезде, так что теперь не о чем беспокоиться.

— А они тоже здесь? — спросила Ханна. Сыновей Мартина и Ширли нигде не было видно.

— Нет, я оставила их у мамы. Мы с Бэбс решили, что так будет лучше, тем более что Мартин, — голос Ширли дрогнул, — собирается приехать с ней.

— Ну да. Так, конечно, лучше. Вдруг мальчики поймут… — Ханна замолчала на полуслове, потому что в дверях зала появились Мартин Дубински со своей новой женой. Для молодожена вид у Мартина был на удивление понурый. «Интересно, почему?» — мелькнуло в голове у Ханны. Но стоило ей взглянуть на эту женщину, как все вопросы вылетели у нее из головы.

— Мама родная! — пробормотала Ханна, а гости в один голос ахнули.

Брэнди Вин Дубински как никто заслуживала восторженных охов и ахов. Она была великолепна. Сногсшибательна. Безупречная кожа, сияющие глаза цвета морской волны, длинные ресницы, пышные каштановые волосы и роскошная фигура — было от чего потерять дар речи. В зале досугового центра воцарилась мертвая тишина. Ростом жена Мартина тоже не была обижена — и, судя по серебристым узким сапожкам на высоких каблуках, ничуть этого не стеснялась.