– Мне понравилась музыка.

– Пианино расстроенно.

– Все равно понравилась.

Он смотрел в ее глаза, и Сьерра внутренне содрогнулась. Он явно был возбужден и готов к действию. Поэтому она не удивилась, когда Марко, подняв руку, погладил ее по щеке, обведя большим пальцем ее нижнюю губу. Она прерывисто вздохнула, сердце бешено забилось. Хотя Сьерра ждала этого, ею овладел страх.

– Музыка красивая, – сказал он тихо, – такая же, как ты. Ты понимаешь, какая ты красивая, Сьерра? Я всегда восхищался твоей красотой. Ты покорила меня с первого взгляда – с того момента, как я увидел тебя в палаццо твоего отца. Ты помнишь? Ты стояла в гостиной, одетая в розовое платье. Ты была похожа на розу.

Она смотрела на него не отрываясь, пораженная неожиданной откровенностью. Сьерра и представить себе не могла, что Марко тогда испытывал такие чувства.

– Я помню, – прошептала она.

Конечно, она помнила. Она увидела его в окно – когда он шел по дорожке своей раскованной кошачьей походкой, – и в ее сердце вспыхнули надежда и желание. Марко мгновенно ее очаровал! С этого момента все мысли ее были только о нем. Но пробудил он в ней не любовь, а детские мечты и страстное томление.

– Ты помнишь, как я поцеловал тебя? – спросил Марко. Его большой палец нежно погладил ее губу, заставив вспомнить, каким был тот поцелуй. Жестким, горячим, нежным, холодным. Все сразу.

– Да, – хриплым шепотом проговорила она. – Я помню.

– Тебе нравились мои поцелуи. – Это было утверждение, и он ждал, когда она опровергнет его. Сьерра попыталась отвести глаза, но Марко держал ее взгляд, приподняв ее лицо двумя руками.

– Ты не можешь это отрицать.

– Нет, – выговорила она через силу.

– И ты все еще любишь их, – мягко сказал он, и молчание выдало ее с головой. Медленно и неумолимо Марко привлек ее к себе. Сьерра понимала, что он собирается поцеловать ее, и безумно хотела этого и не сопротивлялась.

Его губы коснулись ее – раз, другой. Сьерра покачнулась и, прерывисто вздохнув, обхватила его за шею, чтобы удержаться на месте. Не сдержавшись, она провела рукой по его спине, наслаждаясь ощущением его разгоряченного тела. Разве может кожа мужчины быть такой шелковистой?

Обхватив руками ее лицо, Марко стал жадно целовать Сьерру, раздвинув языком ее губы и проникнув в ее рот. Затем он сжал ее плечи, а потом – изумительно! – обхватил руками ее грудь, как в ту ночь, под платаном. Сьерра помнила, как это взволновало ее тогда, но сейчас ощущение было настолько острым, что она чуть не вскрикнула, когда его пальцы коснулись ее сосков. Такого она еще никогда не испытывала.

– Марко… – Имя его прозвучало как вздох, и Сьерра сама не поняла, почему она произнесла его. Просила ли она продолжать или велела остановиться?

Он стал целовать ее подбородок и шею и, проникнув под футболку, обхватил ее обнаженную грудь. Прикосновение его ладони к ее нежной коже было таким обжигающим, что все ее нервные окончания проснулись к жизни и напряглись до боли. Это было уже чересчур, но она хотела большего.

– Я хочу тебя. – Его голос звучал хрипло и властно. Сьерра смогла лишь кивнуть в ответ. Приподняв ее лицо за подбородок, Марко заставил ее взглянуть ему в глаза. Они горели желанием. – Скажи это. Скажи, что ты хочешь меня, Сьерра.

– Я хочу тебя, – прошептала она. Слова прозвучали тихо и сдавленно, но, упав в тишину, вызвали бурю.

Триумф блеснул в его глазах, когда он снимал с нее футболку. Спортивных брюк на ней не было – она не удосужилась их надеть, – поэтому в мгновение ока Сьерра оказалась обнаженной. Она судорожно глотнула воздух, когда он привлек ее к себе. Прижавшись грудью к его груди, ощутив жар его кожи, она вздрогнула всем телом. Марко обхватил ее за талию, а потом – за бедра, прижимая к себе, и она ощутила его эрекцию. Так много ощущений обрушилось на нее одно за другим, что Сьерра не успевала их осознавать.

Марко опустил ее на скамью и, раздвинув ее ноги, встал между ними. Голова ее запрокинулась, когда он стал целовать ее шею и грудь, и Сьерра застонала от удовольствия. Она и не представляла, что мужчина может вызвать в ней такие острые ощущения. Он взглянул на нее, победно блеснув глазами, и, оторвавшись от ее груди, склонил голову между ее ног. Прерывистый стон вырвался из уст Сьерры, когда Марко прикоснулся языком к ее самой заветной точке.

– Ох! – Она выгнулась ему навстречу, пораженная тем, каким жгучим и сильным может быть наслаждение. – Ох! – Сьерра запустила руки в его шелковистые волосы, всецело отдавшись этому ощущению, а он сжал руками ее бедра. Прошло всего лишь несколько секунд, и мир взорвался вокруг нее, разлетевшись на мелкие кусочки. Она закричала, и этот судорожный крик эхом разнесся по безмолвной вилле.

Сьерра действительно не знала, что такое может быть.

Обессиленно прислонившись к фортепиано, она дрожала после испытанного ею оргазма, а Марко, подняв голову, с откровенным удовольствием смотрел на нее. И вдруг Сьерра поняла: его взгляд сказал ей все. Он старался что-то ей доказать и доказал ей – в полной мере.

Страшно покраснев, Сьерра убрала прядь волос со своих горячих щек и сдвинула ноги, оттолкнув Марко от себя. Острота момента испарилась, оставив ее растерянной и смятенной. Она была такой развратной, такой бесстыжей, а он четко контролировал себя. Как всегда.

– Теперь, по крайней мере, ты поняла, чего лишилась. И это лишь малая часть того, что ты могла бы иметь, – сказал он, и ее рот беззвучно приоткрылся.

– Ты доказал свое, – наконец выговорила она и, схватив футболку, на дрожащих ногах выбежала из комнаты.

Марко поднялся наверх, все его тело пульсировало от желания – и, хуже того, сожаления. Он вел себя как подлец. Бездушный, жестокий подлец. Ему нужно было принять холодный душ. Выругавшись про себя, он отправился в спальню, прошел прямо в душевую и, сбросив одежду на пол, встал под ледяные струи. Но даже тогда он не смог погасить бушующий в крови огонь, порожденный стыдом и желанием.

Он так хотел ее – гораздо больше, чем любую другую женщину. Гораздо больше, чем мог себе представить. Ее отклик был таким пылким, таким невинным… Марко крепко сжал стойку душа. Он почти поверил в то, что она до сих пор была девственницей. Казалось, ее так поразило то, что произошло между ними. А когда она обезумела от его поцелуев…

Марко заставлял себя не думать об этом. Но он не мог забыть ее глаза, в которых отражались стыд и смятение. Он был так низок, что отомстил ей, использовав ее возбуждение против нее.

Его тело онемело от холода, но кровь еще была горяча. Выключив душ, Марко повязал полотенце вокруг бедер. Сегодня ему не уснуть: слишком много эмоций бурлило в нем. Открыв свой компьютер, он включил его и приготовился к работе.

К рассвету дождь наконец прошел. Глаза у Марко слипались, тело болело. Подойдя к окну, он взглянул на умытый дождем сад. Некогда ухоженные клумбы и газоны теперь заросли бурьяном. Он не заглядывал в поместье уже несколько лет, а Артуро был слишком сильно болен, чтобы самому за всем присматривать. Надо нанять садовника, чтобы привести территорию в порядок, а потом продать виллу. Он не хотел больше связываться с этим местом.