– Передай своему мужу, что я его ненавижу, – говорит она. – Пусть его заберут подданные Короля-Призрака. Призрачных желаний, дитя мое.

– Возблагодарим призраков, – бормочу я, позволяя Испе́ру вывести меня из комнаты.

Львиное Сердце стоит перед хлевом как ягненок, взнузданный, оседланный и с таким выражением на морде, будто съел несколько галлюциногенных насекомых.

– Ты его околдовал?

– Не я, – отвечает Испе́р, – Онклидамия.

Он указывает на великолепную черную линдвормиху, которая при солнечном свете выглядит гораздо впечатляюще, чем ночью. Дракониха пристально смотрит на Львиное Сердце своими голубыми глазами, словно хочет поглотить его ими. Раньше я думала, что линдвормы не умеют улыбаться, но морда Онклидамии показывает мне, что я ошибалась.

– Не понимаю! Еще сегодняшней ночью они хотели поубивать друг друга!

Испе́р взлетает в седло.

– Ты, верно, ничегошеньки в линдвормах не смыслишь, – говорит он.

– А как иначе? – вопрошаю я, вскарабкиваясь в седло Львиного Сердца. – В Амберлинге ведь только один линдворм – тот, что принадлежит мне.

– Да, это интересно, – соглашается Испе́р. – Линдвормы – животные, заряженные очень сильной магией, а вы здесь, в Амберлинге, кажется, инстинктивно избегаете таких вещей.

– Прежде чем вы взлетим, – говорю я, – ты должен объяснить мне две вещи. Во-первых, зачем ты окружил мой дом солдатами? Я хочу, чтобы эти люди перестали тереться животами о мой забор и с подозрением оглядывать все, что происходит за ним. А то я чувствую себя очень некомфортно.

– Это только для твоей защиты.

– Единственный враг, который побеспокоил меня, – это призрак лисы, который исчез в котелке и которого больше никто никогда не увидит, и, позволь заметить, мы с моей феей-крестной сделали это сами, без всякой твоей помощи. Потому что мы здесь, в отсталом Амберлинге, очень хорошо вооружены против таинственных врагов императора – в отличие от господ в форме на моем пороге, которые, вероятно, не заметили бы лиса, даже если бы он помочился на их идеально отполированные сапоги! Итак, ты собираешься отозвать своих людей или нет?

– Нет. А что во-вторых?

Такая неслыханная наглость лишает меня дара речи. Я молча пялюсь на него, а он улыбается мне в ответ – примерно так же соблазнительно, как делает это Онклидамия, которая все еще смотрит на Львиное Сердце.

– Ты сказала, – напоминает он, поскольку я продолжаю молчать, – что я должен объяснить тебе две вещи. Исправь меня, если я что-то пропустил, но…

– Да, да, да! – перебиваю его я. – Во-вторых, что ты обсуждал с моей феей? Пока я об этом не узнаю, никуда с тобой не полечу.

Я уже прочно сижу в седле и чувствую беспокойство Львиного Сердца. Он хочет взлететь и развеяться в этот прекрасный зимний день. Боюсь, что, если я подожду еще немного, он может пренебречь моими желаниями и взлететь без разрешения. Кроме того, солнце припекает, и мне, одетой в шапку, пальто и шарф, становится все жарче и жарче.

– Она очень подробно рассказала мне, что произошло вчера вечером, – отвечает Испе́р. – Твоя фея упомянула о доме с гномами, который явился ей в видении, когда из котелка вышел пар. Вот туда мы сейчас и направимся.

– Хочешь сказать, она добровольно поведала тебе об этом?

– Ну, – говорит он, – она рассказала. Ты постоянно забываешь, с кем имеешь дело. Я опасный волшебник, который знает, как управлять противником.

– С помощью магической силы.

– С помощью хитрости. В случае с твоей феей я не применял насилия, потому что она практически принадлежит к моей семье.

Я хмурюсь.

– Откуда ты знаешь, где этот дом с гномами?

– Раньше это был дом сумасшедшего мельника. Твоя фея узнала его. Она несколько раз навещала мельника вместе с бабушкой, когда была еще совсем маленькой девочкой.

– И она с детства помнит дорогу? Вплоть до сегодняшнего дня?

– Нет, но шпионы императора, естественно, знают, где когда-то жил сумасшедший мельник. Он был сторонником древних верований и, следовательно, нашим врагом. После того как тот умер – кстати, той же зимой и от той же лихорадки, что и твоя биологическая мать, – мы следили за местом, где он жил. Дом казался покинутым, но это, как оказалось, было заблуждением. Никто из наших разведчиков не заметил гномов, входящих в дом или выходящих оттуда.

– Ага.

– Самое коварное в этом доме то, что мы не можем его видеть. Он спрятан где-то между поселениями двух вампирских племен в труднодоступной части Запретного Леса. Мы видим только границу, которую сумасшедший мельник когда-то провел вокруг своего дома. Мы наблюдаем за ней. Сам дом, вероятно, существует только в Царстве призраков.

– И что нам там нужно, если мы даже не можем добраться до дома?

– Я полагаю, – отвечает Испе́р, – у дочери нечестивых есть средства, чтобы найти этот дом, которые мне неведомы. Вот почему мы идем туда вместе.

Солнце припекает мне нос, и несколько сосулек, оторвавшись от дерева над нашими головами, сверкая, летят к земле.

– Если враг императора так безумно опасен, – говорю я, – не будет ли полнейшим безрассудством пробираться прямо в логово противника? Тем более что моя фея с малых лет втолковывает мне, что обычные люди, вступающие в Царство призраков, играют с жизнью и смертью.

– Мы не собираемся туда входить. Я просто хочу знать, сможешь ли ты заглянуть в это призрачное место.

– А что, если смогу?

Испе́р понижает голос:

– Тогда мы никому об этом не скажем.

– Потому что?..

– Потому что в противном случае мой отец забудет о том обещании, что дал мне. Он больше не будет воспринимать тебя с равнодушием, он решит, что ты – враг, и, соответственно, будет сражаться.

– Скажи ему, чтобы он поберег свои силы! Мне не нужны враги, вражда – это так обременительно.

– Верю тебе на слово, – говорит Испе́р. – Однако его противники выставили тебя на поле сражения в собственных интересах. Вполне возможно, что наша личная связь является следствием плана, придуманного врагами императора. Еще до твоего рождения.

Несмотря на солнце и теплое пальто, я чувствую дрожь во всем теле. Признаю, в моей жизни произошло много странных совпадений. Но что, если это не совпадения?

– Если мы обнаружим, – продолжает Испе́р, – что ты можешь видеть места, где обитают призраки, нам придется любой ценой сохранить наше открытие в тайне и узнать о нем больше. Намного больше! В конце концов, врагов никогда не обезоруживают силой. Их побеждают, познавая их и мотивы, которые ими движут. Это мы и должны сделать. Я доверяю тебе, ты доверяешь мне. Договорились?