ума многих женщин, они признавались ему в любви, делали какие-то безумные поступки. Он их слушал, он смеялся, он не мог никого обидеть. Через его душу и жизнь они все проходили, он любил людей, и этих женщин тоже. Были у него поклонники и поклонницы, была такая Ольга Аполлоновна Малинина – педагог по вокалу, знаток театрального искусства, это просто чудо было. Она ходила на каждый его спектакль. Иннокентий Михайлович, действительно, любил поклонников, но была у него некая незыблемая защита от всего внешнего, что мешало его работе. А люди, люди – они ведь очень доверчивые, он никак не мог обмануть их доверия. Он всячески старался поддержать человеческое братство, он даже и говорил «спасибо, брат», когда ему оказывали какую-то услугу. И это бывало часто. К примеру, едем на машине, полетело колесо или еще что-то. Он сам это отлично все делал, не было никаких проблем. Ночью ехали однажды, пришлось колесо менять, запаску вытаскивать в темноте. Кто-то остановился и помог. Иннокентий Михайлович говорит: «Спасибо, брат».

Бывали такие случаи, когда кого-то надо было посещать в больнице, кого-то надо было устраивать в больницу, кому-то помочь найти работу. К Смоктуновскому бесконечно обращались как к известному влиятельному человеку. И, помимо творчества, это была его вторая работа.

Неукоснительно его касалось все, что происходило на его Родине. Это был человек, влюбленный в свою страну. Ему ведь предлагали оставаться за рубежом. Но он и подумать об этом не мог. Любовь, привязанность к Родине – это была основа всего.

Как он начал сниматься в «Берегись автомобиля»? Машеньке было тогда пять месяцев всего. Мы жили на даче. Иннокентий Михайлович был болен и получил отпуск, лили проливные дожди, но мы оставались на даче. Не знаю, как сумел Эльдар Александрович Рязанов проехать по этой непогоде, но прикатил к нам на дачу.

Так вот, Иннокентий Михайлович был болен, он тогда снимался в роли Ленина – да, была такая эпопея в его жизни. И Рязанов Иннокентия Михайловича уговорил, взял с него даже расписку, что он дает слово приехать на съемки. Нет главного героя, Юрий Никулин, тоже наш добрый друг, царство ему небесное, сломал ногу, а снимать-то надо, план горит, время летит. Иннокентий Михайлович написал расписку, и Эльдар Александрович уехал. Причем Рязанов обещал замечательные условия. Буквально через несколько дней, не успев поправиться, Иннокентий Михайлович поехал на съемки, и тут же началось обучение вождению. Никогда он не сидел за рулем машины, но сумел овладеть этим. Он стремился все делать сам, несмотря на то, что был у него замечательный дублер-каскадер, который самые сложные сцены должен был делать за актера. Он потом тоже приезжал к нам на дачу в Горьковское. Чудесный такой атлет.

После обучения вождению Иннокентию Михайловичу права были выданы без экзаменов. В дальнейшем он всегда сам вел машину. Это тоже было его любимое дело. Он всегда говорил: «За рулем я отдыхаю».

Такова жизнь актера. Не успевал он войти в дом, как сын требовал внимания: «Папа, я хочу вот такую-то постановку сделать». Он под столом устроил какую-то хижину и хотел что-то изображать из жизни индейцев. Ему тогда было уже, наверное, лет девять. «Папа, ты должен то-то и то-то делать со мной». А папа устал так, что ему не до чего. Говорит: «Мы с тобой на даче, когда я буду в отпуске, там, на чердаке, сделаем настоящую сцену и всех мальчишек позовем».

Иногда в начале работы он говорил: «Я плохо себя чувствую, я не могу сниматься».

Он хотел не того, чтобы его пожалели, а посочувствовали. Конечно, я сочувствовала ему, я-то сама не умею играть и никогда бы не стала актрисой. Говорю: «А зачем ты вообще стал актером? Я вот никогда не хотела, и не была бы, и не могу, и не хочу. А раз ты актер и тебе предлагают роли, то, наверное, надо работать так, как ты умеешь это делать». Думаю, кризисы бывают у многих творческих людей.

Говорил об этом, опять же, Достоевский и другие великие творцы. А Пушкин, он же искал смерти! Вроде бы легкость такая в творчестве, необыкновенная поэзия, даже не поэзия, а фантастическая музыка слова, в которой столько жизни. А он искал смерти. У него это была не первая дуэль с Дантесом, и до этого были дуэли. И вся жизнь была экстремальной, вся – в муках творчества. А Чайковский? Чайковского Иннокентию Михайловичу посчастливилось сыграть. Фильм фантастический! Но, опять же, его мало показывали, хотя зрители его ценили. Приезжала одна женщина из Австрии – Юта Хабермен, каждое лето приезжала. Это была очень пожилая женщина. Она жила в гостинице и раз в два-три дня приходила к нам в гости, чтобы поиграть с детьми и пообщаться с Иннокентием Михайловичем. И она говорила: «“Гамлет” и “Чайковский”, больше я ничего не смотрю». Юта по-немецки говорила, русского не знала, приходила с переводчицей. В фильме Иннокентий Михайлович прожил жизнь Чайковского в простоте, так он говорил. И долго переводчица не могла перевести именно это выражение – «в простоте». Он показал реальную жизнь великого музыканта и человека, который оставил нам такую удивительную музыку. Показал муки творчества, которые так или иначе свойственны всем творцам. Ни один великий художник не жил легко. Но при этом они были счастливы.

Так и мы с Иннокентием Михайловичем прожили длинную, трудную и очень счастливую жизнь. Потому что постоянно соответствовать обстоятельствам, статусу, обязанностям – нелегко. Иннокентий Михайлович соответствовал всем этим выпавшим на его долю персонажам, и это, конечно, большое счастье. Это удовлетворение от того, что ты сделал. Вот в этом, по сути, и состоит, наверное, счастье человека, а не в каких-то каждодневных удовольствиях, и даже не в признании.

В актерской среде очень много чудесных людей, доброжелательных, с определенным психологическим чутьем, которые Иннокентия Михайловича понимали. Они понимали, что актер такого дарования, актер милостью Божьей, он не может соответствовать толпе. А вместе с тем он был открыт людям, не было такого случая, чтобы кто-то позвонил в дверь, и мы не открыли. Всегда, если Иннокентий Михайлович был дома, он обязательно выходил, приветствовал и приглашал в гости. Посещали нас очень интересные люди, необыкновенные. Часто неожиданно, спонтанно, что иногда становилось проблемой. Особенно для меня, потому что мне нужно и важно было в семье сохранять порядок, режим, какие-то правила было необходимо соблюдать. Потому что ведь были дети. И, потом, дом великого актера, он должен был содержаться в очень большом порядке. А Иннокентий Михайлович всегда был людям открыт, был рад общаться.

Только