— Безумец слеп, — спокойно продолжала женщина, и Найд, не в силах выдержать ясности ее взгляда, опустил глаза. — Он решил пойти определенной дорогой, не обращая внимания на то, что сбился с пути, игнорируя предупреждающие знаки. — Найрэ постучала крепким желтоватым ногтем по глядящему через плечо страннику. — Видишь, он смотрит назад? Ты слишком долго смотрел в прошлое, Найд. Отрицая свою сущность, ты совершаешь ошибку. Только открыв глаза и глядя в будущее, ты сможешь сделать верный выбор.

Парень так крепко вцепился в края табурета, что ладоням стало больно. Впервые встреченная им старуха знала о нем все. Даже то, чего он сам о себе не знал, о чем только догадывался. «Неужели она и вправду ведьма? А я…»

— Но я ведь не знаю ни одного заклинания! — обреченно пробормотал Найд. — И нигде не учился.

— А-а, конечно. Но руны-то ты читаешь? — Болотная Бабка встала, чтобы снять давно уже кипевший чайник с огня.

Он вспомнил надпись на первой карте. Объяснять старухе, что его знание рун происходило из попросту стыренной из скриптория книги, парень не собирался.

— Да, но я не знаю, как их использовать!

— Непохоже, чтобы ты очень в этом нуждался, — Найрэ сорвала со связки пучок чабреца и покрошила травку в кипяток. Домик тут же наполнился душным ароматом лета и солнца. — Я видела бабочек. Они танцевали для тебя.

Найд замер, кровь бросилась в голову. «Лучше бы бабка застала меня в кустах со спущенными штанами!» Бабочки были только одним из его развлечений. Или правильнее назвать их… упражнениями? «Где же ведьма могла меня видеть? На поляне у Доброго дуба? Или у реки? Наверное, у реки. Там по берегам много ивняка наросло, легко укрыться».

Он помнил живой голубой ковер, покрывший влажный песок у воды в жаркий день. Насекомые пили, едва шевеля хрупкими крыльями. Слиться с простым сознанием одного из них было легко. Управлять несколькими — уже сложнее. Но когда бабочек так много… Такой возможности Найд упустить не мог.

Сейчас он думал о том, как это смотрелось со стороны — сотни голубых мотыльков один за другим взлетают с песка, составляют живое трепещущее облако, которое зависает перед голым, мокрым после купания мальчишкой. Облако распадается на кольца, кольца образуют спираль, начинают, кружась, обвиваться вокруг него, теснее и теснее, пока все тело Найда не скрывается под щекочущим голубым покрывалом. Он стоит, раскинув руки, и ему кажется, что он вот-вот взлетит, увлеченный в небо крыльями бабочек.

«О нет! Все-таки со спущенными штанами, точнее, совсем без них!..» Горячая волна распространилась с лица Найда на шею и уши. К счастью, старуха занималась чаем и, кажется, не видела его предательского румянца.

— Ну, умелец, не поможешь ли собрать, что сам разбросал? — Найрэ поставила чайник на стол и указала на рассыпанные по полу ягоды и закатившиеся в угол кружки. В лучиках морщин у глаз затаилась усмешка.

— Пожалуйста, — хрипло буркнул Найд и с облегчением скользнул с табурета. Ползать на исколотых ежевикой коленях было проще, чем смотреть в синие насмешливые глаза, такие молодые на отмеченном временем лице. Удивительно, как много клюквы могло поместиться в одном невеликом лукошке! Пока гость стирал штаны до дыр, копошась в темных углах, хозяйка домика добыла откуда-то одуряюще пахнущий пирог, судя по запаху — черничный. Скосившись на Найрэ, поглощенную разрезанием кулинарного шедевра, Найд плюнул и тихонько позвал забившиеся под скамью у стены ягоды. Клюквины выкатились на свет, дружно собрались в горсть у протянутой руки и запрыгнули всей компанией на ладонь.

— Значит, ты не колдун… — Найрэ, посмеиваясь, глядела прямо на него поверх пышного, истекающего черничным соком пирога. — Придется мне тогда есть одной, ты и до ночи с этими ягодами не управишься!

Не колеблясь больше, Найд принял вызов. Теперь, когда его тайна была раскрыта, ему впервые представилась возможность открыто делать то, что он годами носил в себе, как грех, который любил и которого в то же время стыдился. Красные струйки одновременно устремились изо всех углов к стоявшей на полу корзине. Струйки сливались в потоки, те муравьиными дорожками вскарабкивались по стенкам лукошка, пока последняя ягодка не упала на вершину душистой алой горы. В довершение всего корзинка крутанулась на месте, взлетела в воздух, лихо рванула к столу и торжественно опустилась прямо перед Болотной Бабкой. Деревянные кружки, немного потанцевав перед ее носом, брякнулись рядом с пыхтящим чайником. Найд скрестил руки на груди и исподлобья уставился на женщину.

Старуха невозмутимо наполнила одну из кружек дымящимся напитком и подтолкнула ее в сторону гостя.

— Нет, я так не могу, — будто отвечая на его мысли, сказала Найрэ. — Все, что я умею — читать Аркан. Да еще травы варить. А вот ты… — Женщина плеснула немного чаю в свою кружку. — За такой дар, как у тебя, любая сторона даст многое.

Найд присел на краешек табуретки:

— Какой такой дар? Корзинки двигать? Много от такого дара проку! Я даже не знаю, как помочь Камилле… — Тут до него дошел смысл последних слов старухи. Он подтянул к себе тяжелую кружку и, не отрывая взгляда от дымящейся поверхности, спросил: — А ты… на какой стороне, Найрэ?

Женщина легко рассмеялась и плюхнула на тарелку перед ним здоровенный кусок пирога.

— Я — ни на какой. Слишком слаба, а потому никому не интересна.

Найд облегченно улыбнулся в ответ и впился зубами в сочную мякоть.

— А вот тебе придется выбирать между Светом и Тьмой.

Найд подавился пирогом, закашлялся и поспешил отхлебнуть чаю, но только обжег губы. Проглотив кое-как показавшееся вдруг кислым угощение, он выдавил:

— А что, если я не хочу выбирать?

— Ты — маг, Найд. Рано или поздно ты должен сделать выбор.

— А если я не хочу быть магом?

Найрэ вздохнула и, не глядя, вытащила из колоды карту. Человечек застыл на краю обрыва, оглядываясь на преследующего его пса.

— Помнишь? Безумец над пропастью? Если ты сам не сделаешь выбор, его сделают за тебя.

Найд фыркнул и оттолкнул тарелку с недоеденным пирогом в сторону:

— Интересно, кто? Уж не ты ли? Так же, как ты сделала выбор за леди Женевьеву?!

Глаза Найрэ затуманились, она отстранилась от Найда, будто он толкнул ее в грудь:

— Ты же знаешь… Твоя мачеха была неизлечимо больна. Когда ленлорд послал за мной, ей уже никто не мог помочь. Все что было в моих силах — облегчить ее страдания.

— Продав херру Харрису дурманный отвар?! Ты даже не пыталась помочь! Я хотя бы попробовал… попробовал… — Найд задыхался, будто в хижине старухи не осталось больше света и воздуха, как тогда, в горнице его приемной матери, такой маленькой и бледной, затерявшейся между пышных подушек.

— Ты пробовал исцелить ее? Бедный мальчик! Никто не в силах вернуть того, кого уже коснулась тень смерти.

Найд вскочил, опрокинув табурет. Огненный сгусток ярости набух в груди: