Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сильвия глубоко вздохнула, стараясь игнорировать тех червей, что уже выбрались из плеч и теперь то и дело терлись о лицо. Что, если их не существует? Что, если это и правда сон? Прекрасный сон о прошлом, переросший в кошмар о будущем? Тетушка Джули говорила ведь, что сном, если тебе не нравится, можно управлять. И если у Сильвии получалось управлять людьми, со сном она тоже справится.
Всё свое отвращение, весь страх она отогнала прочь и взглянула прямо в глаза Джемини, приподняв подбородок. Твари падали с рук мертвые и растворялись в воде зеленым желе. Руки снова пошли волнами. Раны, оставленные червями, затягивались, запястье стало уже, волосы – длиннее. Кажется, и сама Сильвия вытянулась на пару сантиметров. Может, так она показывала уверенность. Нет, она не хотела пускать против Джемини честные методы. В конце концов, она пробралась в дом непрошенным гостем. И Сильвия ответит ей так, как она заслуживает.
Дрожь прошла по рукам, плечам и дальше по всему телу. Тяжесть с шеи ушла, кожу ласкала шелковистая ткань. Сильвия почти физически почувствовала это безумие. Улыбалась уже не она. Своей подопечной улыбалась Оден.
– Джемини, золотце, разве мы не говорили, что русалкам нельзя причинять зла?
В тот же момент распахнулась дверь, ударив по стене с такой силой, что деревянные детали прекрасной мозаики разлетелись по всей комнате. Сильвия впервые видела на лице Оден такие сильные эмоции. Она перехватила её взгляд.
– А так я симпатичнее, чем в зеркале, – заметила Сильвия и перевела взгляд обратно на Джемини. – Исчезни и никогда не преследуй её. Ты знаешь, что я могу сделать, если ослушаешься, деточка.
Тон не терпел пререканий, Джемини просто застыла в углу, глядя то на настоящую Оден, которая хлопала ртом, пытаясь подобрать слова, то на Сильвию. Она сложила руки на груди и бросила взгляд на вошедшую Мадлен. Едва она подняла руку, Джемини растворилась, будто её там и не было. Сильвия шумно выдохнула.
– То есть это было просто для проверки, – это говорила не Сильвия. Оден, это её эмоции Сильвия испытывала, не свои. И самое странное, она не знала, как их прогнать. – Нельзя было меня, например, ну, предупредить? Приятно было бы получить труп русалки–самоубийцы, да? Ничего гаже я еще не чувствовала.
– Ты бы никогда не сказала подобного, будь на самом деле мной, – отозвалась Оден, не сводя с себя глаз. – Всё, вплоть до одежды.
Она подошла, потрогала подол платья, коснулась волос.
– Не понимаю. Ты делаешь все точь-в-точь как Мадлен.
– Все просто, сестра, – отозвалась Мадлен, подходя ближе. Она взяла Сильвию за руку, контуры её тела заволновались так же, как и у Сильвии несколькими минутами раньше. Теперь перед копией Оден стояла сама Сильвия. Настоящая Сильвия отпрянула. Неужели она выглядела настолько отвратно? Порванное платье, волосы, отросшие непонятно как и растрепанные, будто она никогда не видела расчески.
Мадлен не отпускала её руки. Теперь и она, и Сильвия становились ниже, ощущение дорогой прохладной ткани на теле сменилось на привычное. Перед ней снова стояла француженка Мадлен. А Сильвия снова чувствовала себя Сильвией.
– Она – актриса от мира русалок. Нет тех из нас, чьи силы она бы не смогла повторить.
– Ничего не понимаю, – Сильвия оттолкнулась и опустилась на край кровати.
– Я тоже, золотце, – ответила ей Оден. Выглядела она так, будто сдерживала бурное недовольство, но готовилась его высказать.
– Ты сказала, она повторила твой крик. Теперь она повторила мою иллюзию.
– Крик я сегодня повторить не смогла, – разочарованно отозвалась Сильвия.
– Всё равно. Я знаю… Знала только одну русалку с такой силой лично и об одной слышала. Королева Тихого океана так забрала себе престол, – Мадлен присвистнула.
– По сути, моя сила – воровать, – Сильвия вздохнула. – Даже петь красиво не смогу. Обидно.
– Почему все новенькие говорят об этом? – Мадлен посмотрела на Оден.
– Нам с детства говорят, что русалки поют. Или просто так, или заманивая одиноких рыбаков в свои склизкие лапы, – пояснила Сильвия.
– С лапами ты поосторожнее, – отметила Оден. – Такие ногти еще нужно постараться отрастить. Найти камень для заточки – то еще приключение…
– Анастейша, мы говорим о ней, а не о ногтях, – осторожно напомнила Мадлен. – Некоторые поют, некоторые кричат, некоторые строят иллюзии, как я. В далеких городах русалки научились чему-то еще. Тебе повезло уметь всё это, пусть и не сразу. Думаю, это всё-таки благословение, а не проклятие.
– Если такие, как мы, вообще могут быть благословлены, – хмуро пробурчала Сильвия.
Фонари за окнами стали гаснуть один за другим, как только небо начало светлеть. Сильвия молча легла на кровать, сложив ноги друг на друга и показывая, что разговор окончен. Оден хотела сказать что-то еще, но Мадлен вывела её. Перед тем, как закрыть дверь, она тихо пожелала ей спокойной ночи, но после пережитого ночь вряд ли могла стать такой. Сильвии все еще мерещились ползающие по телу черви, то и дело приходилось проводить по рукам ладонью и удостоверяться, что чувство шевеления – не более чем разыгравшееся воображение.
Пальцы наткнулись на ожерелье на шее. Сначала Сильвия вздрогнула, но позже поняла, что это не что-то живое. Подарок Розали. Или Софи, Сильвия уже не помнила точно. Они сказали, это традиция, но ни на ком больше она не заметила ничего подобного. Наверное, просто не приглядывалась, теперь точно стоит обращать на шеи проходящих мимо девушек внимание. Сильвия усмехнулась. Такое внимание делало её похожей на вампира. Хотя, не только. Она так же жила с небьющимся сердцем и ела всякую нечеловеческую гадость, чтобы не умереть. Кому на суше расскажешь – примут за сумасшедшую и упрячут в клинику, как Бритни в далеком две тысячи восьмом. О да, Дилан способен на такое, Сильвия совершенно не сомневалась. Улыбнувшись, Сильвия беспокойно задремала без снов.
Наутро она ограничилась слабым приветственным кивком в сторону хозяйки. Оден в гостиной еще не было. Неудивительно, это же Оден. Способ проверки они выбрали действенный, но чертовски неэтичный. Прямо как родители. Сильвия просто не могла вести себя иначе, обида сама прорывалась сквозь её стальные нервы администратора отеля и работу с Карен и её разбалованными детишками. Казалось бы, сколько времени прошло, а им удалось задеть Сильвию за живое так же, как семье. Эллиота не было рядом, Сильвия не могла даже, как это было обычно, набрать его, поговорить с единственным человеком, кто понимал её, кто пережил то же самое и не стал бы отмахиваться, а поддержал. Сказал бы «Я понимаю» и вправду понимал так, как никто другой. На сердце стало еще тоскливее. Скорее бы этот ад закончился. Сильвия хотела к братику. Даже была согласна ради него снова терпеть семью.
– Обида обидой, – Оден вошла, как обычно, шумно и по-своему торжественно и со звоном бросила перед Сильвией поднос. Из-за броска аккуратно уложенные листья съехали в непонятную кляксу, а рыба вообще почти с него свалилась. – А поесть, золотце, надо. Исчезаешь на глазах.