class="p1">Брячислав Изяславич, князь полоцкий, явился внезапно пред Новгородом, взял его, захватил множество граждан с имением и спешил назад в свою отчину, но на пути был насти гнут Ярославом, которому удалось обратить его в бегство и отбить пленников{116}. Брячислав, хотя по тогдашним понятиям не имел никакой возможности вступить в права отца своего Изяслава, который умер еще при жизни Владимира, не будучи старшим в роде, однако, по-видимому, добивался нового распределения волостей между родичами, более равного, и Ярослав, несмотря на победу, хотел склонить Брячислава к миру прибавкою нескольких городов к прежнему княжеству Рогволодову. Он хотел обезопасить себя со стороны Изяславича, ибо, вероятно, предвидел, что Мстислав Тмутораканский недолго оставит его в покое.

Этот Мстислав, славный удальством в поединках, отличался чисто варяжским характером: он любил только свою дружину, ничего не щадил для нее, но пренебрегал остальным народонаселением{117}; отдаленное владение на берегу моря и постоянная борьба с окрестными варварами благоприятствовали образованию такого характера. Так как теперь оставалось только трое Владимировичей — Ярослав, Мстислав и Суди слав, то князь тмутораканский считал себя вправе требовать нового, более ровного, распределения волостей в общей родовой собственности{118}. В 1023 году, когда в. князь был в Новгороде, Мстислав явился на Руси и сел в Чернигове. Ярослав, узнав о таком неприятном соседстве, призвал варягов, встретил Мстислава при Листвене, был разбит и принужден согласиться на ровное распределение волостей: земли на востоке от Днепра достались Мстиславу, на западе — Ярославу{119}.

Это распределение волостей очень важно, ибо впоследствии на нем основалось мнение, что князь, которому досталась восточная, тмуторакано-черниговская половина русских владений, не имел уже никакого права на западную, киевскую. В 1036 году Мстислав умер на охоте{120}, не оставив потомства, ибо единственный сын его Евстафий умер еще прежде него{121}. Оставался теперь из братьев только один Судислав Владимирович: Ярослав не дожидался, чтоб и этот брат стал требовать ровного распределения волостей, и поспешил заключить его в темницу{122}. Так окончились отношения между сыновьями Владимира Великого.

Глава III

О РАСПОРЯДКЕ МЕЖДУ СЫНОВЬЯМИ ЯРОСЛАВА I

По смерти Ярослава I области, занятые первыми варяго-русскими князьями, разделились между двумя владетельными родами: первый род составляло потомство Изяслава, старшего сына св. Владимира. Летописец рассказывает, что Владимир выделил Изяслава, дав ему Полоцкую область, княжение деда его по матери, Рогволода{123}. Но выделенный раз член рода не имел уже более права на родовое имущество, и потому полоцкие князья, потомки Изяслава, не могли иметь притязаний на остальную собственность Владимирова рода{124}. Но если бы потомство Изяслава и не было выделенным, то и тогда оно не имело бы права на старшинство и на участие во владении родовою собственностию, ибо Изяслав не был по смерти отца старшим, или великим, князем, не был для братьев отцом, и потому сыновья его остались навсегда младшими членами рода, не могли быть сонаследниками с дядьями своими.

Второй владетельный род был род Ярослава Владимировича, которому и достались все остальные русские области. Этот род по смерти Ярослава состоял из 5 братьев: старший из них Изяслав стал к прочим братьям в отца место; младшие братья были: Святослав, Всеволод, Вячеслав, Игорь; у них был еще племянник Ростислав, сын старшего Ярославича Владимира; Ростислав вследствие преждевременной смерти отца не мог быть сонаследником с дядьми.

Ярославичи распорядились в своих областях следующим образом: четверо старших поместились в области Днепровской; трое на юге, в собственной Руси: Изяслав в Киеве, Святослав в Чернигове, Всеволод в Переяславле; четвертый, Вячеслав, поставил свой стол в Смоленске. Что касается до пятого, Игоря, то в летописях встречаем затруднение. В Пушкинском и Кёнигсбергском списке не упоминается об нем, когда говорится о предсмертном распоряжении Ярослава I; в Троицком списке другою рукою написано внизу: «А Игорю Володимерь»{125}.

На этом основании Карамзин{126} внес в текст, что Игорь, обделенный отцом, получил от старшего брата в частный удел город Владимир. В самом деле, сыновья Изяслава считали Владимир Волынский своею отчиною. Святополк, сбираясь отнять у Ростиславичей их волость, говорил: «Се есть власть отца моего и брата»{127}. Но если так, то по какой же причине Игорь был обделен?

Игорь во время смерти Ярослава не был малолетен; он родился, по Татищеву{128}, в 1036 году, след., в 1054 г. имел 18 лет. Если бы даже кто не захотел верить свидетельству Татищева, то известно, что Игорь, умерший через 6 лет, в 1060 году, был уже женат и оставил двоих сыновей, след., 6 лет назад не мог быть младенцем. Исключение Игоря, по нашему мнению, может объясниться только следующим образом. Ярослав при жизни своей разослал сыновей по разным областям: Изяслава в Новгород, Святослава в Чернигов, Всеволода в Переяславль, Вячеслава в Смоленск; Игорь же как Младший оставался при нем. Как скоро Ярослав умер, то Изяслав стал княжить в области Киевской, остальные братья остались в прежних своих областях, а Игорю, еще не имевшему волости, братья отдали Владимир Волынский, точно так как по смерти Вячеслава перевели его в Смоленск{129}. Игорь владел своею областию точно так же, как другие братья владели своими: различия в способе владения, уделов частных и каких-нибудь других еще быть в то время не могло, ибо господствовали исключительно родовые отношения, а не отношения по собственности, по зависимости; право же Изяславова потомства на Владимирскую область основывается на том, что после перевода Игоря в Смоленск и после ухода Ростислава Владимировича в Тмуторакань Волынская волость как праздная примкнула к Киевской области Изяслава.

Против нашего мнения могут выставить место в летописи, где говорится, что Ярослав урядил сыновей своих, уже находясь на смертном одре{130}. Но если внимательнее вглядеться в это место, то нельзя не признать его позднейшим сочинением, именно по тем словам, которые летописец влагает в уста умирающего князя и которые получили значение позже, во время страшных усобиц между потомками Ярослава. Вот эти слова: «Се яз отхожу света сего, сынове мои; имейте в собе любовь, понеже вы есте братья единаго отца и матери; аще будете в любви межи собою, Бог будет в вас, и покорить вы сопротивныя под вы, и будете мирно живуще. Ащель будете ненавистно живуще, в прях котороющесь, то погинете сами, и землю отец своих и дед своих, иже налезоша трудом своим великим; но