Скромность и честность вынуждали его признать, что на самом деле он не сильно рисковал. Любая женщина, взявшая себе прозвище Кремовые Трусики, тем самым заявляла на весь свет о своих желаниях, и если у Пичли и оставались какие-то сомнения, то пять электронных свиданий, во время которых он кончал в трусы от Кельвина Кляйна, ни разу не прикоснувшись к своему органу, должны были успокоить его. В отличие от других его виртуальных любовников, которых в настоящее время, у Пичли было пятеро и чьи познания в грамоте зачастую были столь же ограниченны, сколь и воображение, Кремовые Трусики обладала фантазией, от которой мозг Пичли просто вскипал, и прирожденным талантом выражать эти фантазии, заставляющим его член вздыматься как священный жезл, стоило только выйти в Сеть.

«Это Трусики, — писала она. — Готов, Язык?»

Ого! О да, он всегда был готов.

Так вышло, что с ней он первым совершил символический прорыв, вместо того чтобы дожидаться, когда это сделает его виртуальный партнер. И это было абсолютно нехарактерно для него. Обычно он охотно подыгрывал и всегда был наготове на другом конце интернет-соединения, когда один из его любовников хотел действия, но сам никогда не предлагал выйти в реальный мир до тех пор, пока этого не предлагал партнер. Следуя этому правилу, Пичли успешно трансформировал двадцать семь киберсвиданий в двадцать семь исключительно приятных соитий во плоти в гостинице «Комфорт-инн» на Кромвель-стрит. Гостиница эта находилась на разумном удалении от места его проживания, а в качестве ночного администратора там служил азиатский джентльмен, чья память на лица сильно уступала его непреходящей страсти к старым костюмированным драмам Би-би-си. Только один раз Пичли стал жертвой кибершутки, согласившись встретиться с любовником по прозвищу Трахни Меня. Придя на условленное место, он обнаружил, что его ждут два прыщавых подростка. Но ничего. Он вычислил их довольно быстро, и теперь они больше не смогут разыграть его.

Но вот Кремовые Трусики задела его за живое. «Ты готов?» Почти с самого первого их виртуального разговора он гадал: может ли она делать в жизни то, что умеет делать словами?

Этот вопрос возникает всегда. И предвкушение, фантазии и получение ответа составляют немалую долю удовольствия.

Пичли немало потрудился для того, чтобы подвести Трусики к предложению встретиться. Он взбирался на новые головокружительные высоты описательного блуда с женщинами. Пытаясь найти свежие идеи в сфере плотских утех, он потратил две недели на ознакомление с атрибутами сексуального удовлетворения в известного рода магазинах без витрин на Бруэр-стрит. И когда он поймал себя на том, что всю поездку на работу в Сити погружен в похотливые видения их сплетенных тел на чудовищного цвета постельном белье «Комфорт-инн», вместо того чтобы читать «Файнэншл таймс», от содержимого которой зависит его карьера, — вот тогда он понял, что настала пора действовать.

И он написал ей: «Хочешь заняться этим по-настоящему? Ты готова рискнуть?»

Она была готова рискнуть.

Он предложил то, что всегда предлагал своим виртуальным любовникам, когда те просили о реальном свидании: по стаканчику выпивки в ресторане «Королевская долина», найти который довольно просто, всего несколько шагов от универсама «Сейнзберис» по Кромвель-роуд. Она может приехать туда на машине, на такси, на автобусе или на метро. И если при встрече они поймут, что друг другу не нравятся… что ж, по бокалу мартини и никаких сожалений, хорошо?

Ресторан «Королевская долина» обладал тем же бесценным свойством, что и гостиница «Комфорт-инн». Подобно большинству предприятий в сфере обслуживания, работники этого ресторана практически не говорили на английском языке, и все англичане казались им на одно лицо. Дж. В. Пичли приводил туда двадцать семь своих виртуальных любовников, но ни метрдотель, ни бармен, ни официанты даже не моргнули в знак того, что узнают его. Поэтому он не сомневался, что может привести Кремовые Трусики в «Королевскую долину» без боязни, что персонал выдаст его.

Пичли узнал ее в тот самый миг, когда женщина появилась в дверях пропахшего шафраном бара. Он с удовлетворением отметил, что в очередной раз инстинкты не подвели его: каким-то шестым чувством он еще до встречи догадался, кем окажется его новая любовница. Не моложе пятидесяти пяти лет, чисто вымытая и опрятная, в меру надушенная — это вам не какая-нибудь шлюшка на охоте. И не наркоманка из бедных районов, желающая подзарядиться. И не деревенщина, приехавшая в столицу в поисках парня, который поднял бы ее социальный статус и уровень жизни. Нет, она была именно такой, какой он представлял ее себе: одинокая женщина в разводе, дети давно выросли и перспектива стать бабушкой открывается лет на десять раньше, чем она ожидала. Эта женщина горела желанием доказать себе, что еще обладает определенной долей сексапильности, невзирая на морщины на лице и намечающийся второй подбородок. И в данном случае неважно, что у Пичли были свои причины выбрать женщину старше себя на дюжину лет. Он с готовностью предоставит требуемые доказательства ее привлекательности.

И таковые были предоставлены в номере сто девять, на втором этаже, всего в десяти ярдах от ревущего потока машин. Номер с окном на улицу — а именно такое требование sotto voce[6]предъявлял Пичли, получая ключи, — устранял необходимость оставаться в гостинице на ночь. Ни один человек, обладающий нормальным слухом, не сможет заснуть в номере, выходящем на Кромвель-роуд. А поскольку Пичли меньше всего хотелось провести со своей виртуальной любовницей ночь, то возможность сказать в удобный момент: «Господи, ну и шум» — обеспечивала достойную прелюдию к джентльменскому исходу. Все прошло в строгом соответствии с планом: выпивка перетекла в признание взаимной физической привлекательности, что привело к прогулке до «Комфорт-инн», где энергичное совокупление закончилось взаимным же удовлетворением. В жизни Кремовые Трусики — свое настоящее имя она кокетливо утаила — оказалась лишь чуть менее изобретательна, чем в переписке. Когда все сексуальные движения, позы и возможности были ими тщательно исследованы, они откатились друг от друга, липкие от пота и других телесных выделений, и прислушались к грохоту грузовиков, мчавшихся под окном.

— Господи, ну и шум, — простонал он. — Надо же, как неудачно я выбрал место. Мы здесь глаз не сомкнем.

— О! — Намек не пропал втуне. — Ничего страшного. Я все равно не могу остаться на ночь.

— Как? — с обидой в голосе.

Улыбка:

— Я не рассчитывала на это. Ведь не было никакой гарантии, что в реальной жизни мы сойдемся так же быстро, как в Сети. Сам знаешь.

Еще как знал. И теперь, когда он ехал домой, у него оставался только один вопрос: «Что дальше?» Они набросились друг на друга, как бобры на дерево, и целых два часа получали и доставляли наслаждение. При расставании обе стороны обещали «списаться», но в прощальном объятии Кремовых Трусиков было что-то такое, что противоречило ее небрежным словам и подсказывало Пичли, что самым мудрым будет некоторое время держаться от нее подальше.