– Со мной не бойся ничего… – начал Ренар все тем же ласковым голосом, успокаивающим и убаюкивающим.

Я уперлась ладонью ему в грудь и вывернулась из объятий.

Не люблю прикосновения, особенно, чужие и внезапные.

И когда меня так навязчиво очаровывают, я тоже не люблю, будь ты хоть трижды прекрасен, как небеса и все яркие звезды на них.

– Я боюсь не высоты, – сказала я, хмуро сведя брови. Руки я скрестила на груди, хотя под плащом, наверное, это было не слишком заметно. – А вдруг ты меня с этой башни скинешь?

Он удивленно замер, даже, кажется, на пару секунд задержал дыхание, так и застыв с вытянутой рукой. Тонкая рубашка здесь, в крошечной комнате с окном, распахнутым в ледяную бездну, смотрелась выпендрежно и смешно, но Ренар, кажется, не чувствовал холода. Он посмотрел на меня иначе – в полумраке я не могла различить все черты его лица, но заметила, как что-то изменилось. Он не хмурился, нет, наоборот – словно слетела какая-то маска, мешавшая ему все это время. Ренар наклонил голову чуть набок и, наконец, рассмеялся, уперев руки в бока.

Я не ожидала такого. Продолжения игры в доброго парня, которому жалко бедную девочку, вспышки гнева или язвительного замечания в мою сторону, смертельной обиды – чего-то такого, притворного или неприятного, но нет, я получила совершенно искренний смех. Поэтому и застыла, как дура, поджав губы, не зная, что мне делать и как себя вести.

И мне резко захотелось извиниться, но извинений у меня никто так и не попросил.

Ренар еще раз фыркнул, видимо, выражая отношение к глупостям в голове у некоторых девочек, с серьезным видом надел мне на голову капюшон плаща и приглашающе махнул в сторону выхода на балкон.

– Вот и проверим.

Улыбка его была лукавой.

***

Если я чего и боялась, то точно не высоты, поэтому смело шагнула вперед, только ойкнула, когда порыв ветра ударил по щеке, царапнув снежной крошкой. Холодное железо перил жгло не хуже огня – я удостоверилась в этом, по дурости коснувшись их голой рукой.

Вокруг, сколько хватало зрения, виднелись горы и лес, лес и горы, отблески заката на ледниках, переливы глубокой синевы, нежно-лилового и кораллово-красного в небе. Оно оказалось ясным, ни облачка, крупные звезды сияли на нем, но в воздухе будто бы висела ледяная взвесь, крошечные острые иглы. Я вдыхала этот воздух ртом и носом, потому что мне было его мало.

Ренар осторожно тронул меня за плечо и повел за собой вбок по узкому, в половину шага, балкону, который действительно опоясывал башню. Слева от меня оказалась каменная стена, а чуть выше начинался металлический купол, на который налипла корка льда. Мелкие тонкие сосульки свисали с его края, как кристаллы в перевернутой короне.

Я не боялась высоты, но шла медленно, потому что голова кружилась – и от этого воздуха, и от холода, кусающего за нос, уши и щеки, несмотря на плотный капюшон, и от бескрайнего неба вокруг.

Это было слишком красиво.

Ренар остановился, беспечно облокотившись на перила, словно под ним не было бездны, а вокруг стоял май месяц, самое время рубашки с жилетами выгуливать.

Человек он вообще или как?

Я моргнула, решив, что подумаю об этом чуть позже, когда пойму, кто тут вообще есть, кроме людей.

Над самым горизонтом висела луна – огромная, ярко-желтая, перешедшая во вторую четверть несколько дней назад, она была окружена контуром морозного гало.

– А где вторая? – спросила я.

– М? – Ренар вскинул голову, словно я отвлекла его от каких-то невероятно важных мыслей. Лунные тени чуть изменили черты его лица, сделали острее и глубже, выбелили кожу. – А, вторая луна? Еще не взошла. Она у нас любит отставать и потом гонится за сестрой по небу.

– Вот как… – пробормотала я.

Ренар пожал плечами, окинул меня взглядом и улыбнулся.

– Не замерзла, милая? – спросил он.

Его пальцы лежали на перилах так, словно холодный металл не обжигал его.

– Хотела то же самое спросить у тебя, – ответила я.

– За меня тебе не стоит беспокоиться, – рассмеялся Ренар и позвал меня, подманивая рукой: – Иди сюда.

Вот как. Щас, бегу и падаю.

Хотя, пожалуй, падать здесь я очень не хочу.

Я вытянула шею, робко выглядывая за перила, и поняла, что не надо туда смотреть. Слишком высоко. Слишком длинная стена уходит вниз, и слишком острыми выглядят макушки елок где-то там, под ногами. Лунный свет выхватывал их силуэты из темной лесной массы и заставлял снег, налипший на ветки, почти сиять.

– Подойди, не бойся, – повторил Ренар ласково.

Я все-таки подошла, старательно выдерживая дистанцию в полшага.

И поняла, что прямо под нами находятся ворота замка, от которых убегает вниз по склону высокого и крутого холма дорога. Света луны и звезд было достаточно, чтобы разглядеть, как она змеится сквозь лес, уходя куда-то дальше и дальше, и теряется там.

– Эта дорога ведет отсюда, но мы не почти не пользуемся ею, – сказал Ренар. Слова его вылетали изо рта вместе с облачком пара – точно не призрак, призраки, вроде бы, не дышат, как и мертвецы. – Замок заколдован и дороги вокруг него – тоже. А вон там, – он махнул рукой левее, где виднелось круглое пятно озера, похожее на блестящую монетку. – Вон там есть город, с которым эта дорога когда-то соединялась. Не обольщайся, – добавил он. – В горах расстояние кажется меньше, чем на самом деле.

– Я знаю, – обиженно сказала я.

– Вот и славно. – Он снова улыбнулся и отвел взгляд в сторону того самого города, щурясь, словно надеялся его все-таки разглядеть. – Пойдем. Солнце село, думаю, ужин уже готов.

Мы обошли башню по кругу. С каждой стороны, насколько хватало взгляда, я видела только зимний лес. Зимний лес и высокие горы.

Если у меня и были мысли сбежать отсюда, чтобы найти союзников и волшебных помощников, как и полагается героине фэнтезийного романа, я оставила их. Боюсь, при таком раскладе все бы закончилось быстрее и печальнее, чем в книжках. Так что придется доставлять неприятности королю как-то иначе.

***

К концу дня я знала некоторое количество важных вещей.

Мир, в который я попала, был и правда похож на мой родной мир, однако история здесь шла иначе. Я оказалась в условной Европе, на континенте, который называется Латиерра. Почти всю северо-западную часть Латиерры занимало Иберийское королевство и его вассальные земли – владения того короля, чьей гостьей я отныне считалась.

На юге, где на нашей карте находились Испания и Португалия, здесь значилось королевство Аглавер, союзник Иберии, а место Италии, сапожок которой сросся с сушей, стерев с карты Адриатическое море и из полуострова превратившись в монолитную часть материка, заняла Каэрия – королевство эльдар, эльфов, точнее – княжества каэрийских князей, маленькие и не очень. Горы Бергрензе, на которые я смотрела из окон и с балкончика на Башне, на юге доходили до владений некоего князя Ирро – там на их склонах рос виноград, из которого делали безумно дорогое вино. Эльдар держались обособленно, но дружелюбно.