Однако Ребекка не слышала его. Она опустошила бокал с шампанским и покачнулась. Ной проводил захмелевшую Ребекку до вестибюля, где, по словам писательницы, ее ждал друг, затем вернулся в зал.

К нему тут же подскочил кто-то и принялся болтать. Ной, попивая шампанское, рассеянно кивал в ответ и наблюдал за Грейс. Она резко отличалась от многих присутствовавших на торжестве женщин. Мужчины вокруг нее ловили каждое ее слово.

Не выдержав, Ной подошел к Грейс и обнял ее за талию. От его прикосновения она даже не вздрогнула и не нахмурилась, а лишь закончила фразу и одарила Ноя мягкой, немного нахальной и одновременно застенчивой улыбкой.

И в это мгновение Ной понял, что больше не хочет никого искать. Остаток своей жизни он желает провести рядом с Грейс.

Когда Ной помог Грейс надеть пальто, она вздохнула:

— Великолепный вечер!

— Я рад, что ты развлеклась.

Грейс коснулась пальцами рта, сдерживая зевок:

— Как хорошо, что ты заказал номера в отеле поблизости. Я валюсь с ног.

— Пойдем, Спящая Красавица, пора ехать.

— У меня будет отдельный номер?

— Конечно. За кого ты меня принимаешь?

Оказавшись на пороге номера отеля, Грейс уставилась на его роскошную обстановку. Все вокруг было оформлено в кремово-золотистых тонах.

— Здесь нет кровати, — она слегка нахмурилась. — Комната отличная, но где кровать?

Коснувшись ладонью ее спины, Ной втолкнул ее в номер.

— Это апартаменты люкс. Спальня находится здесь.

Оказавшись в спальне, Грейс заметила только огромную кровать, в которой она могла бы провести всю жизнь.

Сбросив туфли, она глубоко вздохнула, растянулась на кровати и зевнула. Ной коснулся губами ее виска.

— Спокойной ночи, Грейс. Желаю сладких снов.

Грейс очнулась от крепкого сна и потянулась. Она оказалась обнаженной. Каким-то образом ей удалось снять с себя платье и забраться под одеяло…

Взглянув на часы на прикроватном столике, Грейс увидела, что уже восемь часов утра, и снова уткнулась в мягкую подушку.

Потянувшись еще раз, она отправилась в душ. Выйдя из ванной комнаты, Грейс обнаружила в спальне чудесным образом появившуюся там сумку с одеждой. Надев мягкий халат, висевший на двери ванной комнаты, она вышла в гостиную и замерла на месте. У окна гостиной сидел Ной и работал на компьютере. Казалось, что он проснулся давным-давно.

Закончив набирать текст на клавиатуре, он повернулся к Грейс.

— Доброе утро. Как спалось?

Грейс прошла в комнату.

— Замечательно. Спасибо… И благодарю за прекрасный вечер.

— Будешь завтракать?

Ной открыл высокие ставни, и Грейс ахнула, увидев небольшую террасу, на которой был накрыт стол. На завтрак были поданы булочки, круассаны, апельсиновый сок и свежие фрукты.

Грейс выбежала на террасу, перегнулась через балконное ограждение и взглянула вниз. Они находились по меньшей мере на десятом этаже.

— Какая красота! — воскликнула Грейс, усаживаясь на мягкую подушку-сиденье кованого железного стула. — Ной, спасибо тебе, мне кажется, что я попала на праздник!

Ной присоединился к ней за столом и налил кофе в две чашки.

— Это я должен тебя благодарить. Твое присутствие спасло меня от наиболее назойливых поклонниц. Вчера меня наконец-то не попросили оставить автограф на декольте, так что одно это уже можно считать успехом.

Грейс улыбнулась, взяла круассан и положила себе на тарелку клубнику, малину и чернику.

— Рада была помочь, — она отломила кусочек круассана и отправила его в рот.

Грейс казалось, что она умерла и оказалась в раю. На душе было легко, радостно и спокойно. Она подумала о том, что неплохо было бы проникнуть на кухню отеля и посмотреть, как шеф-повар готовит завтрак. Насытившись, Грейс положила ноги на соседний стул, закрыла глаза и подставила лицо солнечным лучам.

— Я ведь могу к этому привыкнуть, — вздохнула она.

— Почему бы и нет? Привыкай.

Грейс повернула к Ною голову и открыла один глаз. Ной сидел, опершись подбородком о кулак, подавшись вперед, и серьезно смотрел на Грейс. Внезапно у нее по спине пробежал холодок, и она сильнее запахнула халат.

— Что ты имеешь в виду?

— Я хочу сказать, что…

Грейс опустила ноги на пол и выпрямилась. Ной прерывисто вздохнул и вдруг перестал казаться самоуверенным Джеймсом Бондом.

— Я хочу сказать, что буду рад, если ты привыкнешь к этому, выйдя за меня замуж…

— Что ты сказал?!

Ной встал, обошел стол и присел на стул, на котором минуту назад лежали ноги Грейс. Он взял ее за руку и посмотрел в глаза.

— Выходи за меня замуж, Грейс.

Впервые в жизни Грейс не нашлась, что ответить.

— Но… но… мы ведь только друзья… ты не любишь меня.

— Я считаю, что ты замечательная, Грейс. Я очень тебя уважаю, мне с тобой весело. Я. уже и забыл, когда мне с кем-нибудь было так хорошо.

— Но…

— Нас ведь влечет друг к другу.

Грейс посмотрела на свою руку, которая лежала в ладони Ноя, потом в его глаза.

— Влечет, но…

— Ты сама говорила, что тебе не нужен романтизм в стиле Ромео и Джульетты. Я предлагаю тебе партнерство на основе взаимного уважения, единства взглядов и… — он едва заметно улыбнулся, — влечения.

Внезапно Ной наклонился вперед и очень нежно, неторопливо поцеловал Грейс в губы. Отстранившись, он обхватил ее лицо ладонями и пристально посмотрел в глаза, ожидая ответа.

Грейс не могла найти ответа. Она понимала, что рядом с Ноем избавится от одиночества, но его любви не дождется.

Отпрянув от него, она поднялась на ноги и прижала дрожащие пальцы к своим губам.

— Я… я не знаю, Ной. Я должна подумать. Отвези меня, пожалуйста, домой.

Поездка домой показалась Грейс мучительной. В ее мозгу кружились беспорядочные мысли. Она не знала, как реагировать на предложение Ноя.

Ей совсем не хотелось возвращаться домой. Квартира всегда служила ей убежищем от невзгод, однако сегодня все оказалось иначе. Грейс знала, что, едва она переступит порог квартиры, увидит фотографию Роба, держащего на руках новорожденную Дейзи…

Грейс вздохнула. Когда они с Робом поженились, то казались друг другу очень опытными. Сейчас же, просматривая их старые снимки, Грейс удивлялась тому, какими юными и неискушенными они были. Оба верили, что их любовь вечна. Кто знает, смогли бы они прожить вместе всю жизнь, если бы Роб не погиб на войне? Раньше Грейс никогда об этом не думала. Она считала, что никто и никогда не заменит ей Роба.