—Приказ его императорского величества! Эрцгерцог Валевский должен быть арестован и сопровождён в камеру для высокородных заключённых до дальнейших указаний. Верховного епископа Заракской империи данные ограничения не затрагивают.

—Значит, Зурган всё же во дворце?— голос верховного епископа наполнился льдом.— Хорошо. Через час эрцгерцог Валевский и его ученик должны быть в моём кабинете. Такова воля Света. Если их не будет, причём меня совершенно не волнует причина, по которой это произойдёт, Крепость объявит «фагдур». У вас час, господа. Принимайте свои решения взвешенно и с чётким осознанием дальнейших последствий.

С этими словами верховный епископ извлёк из широкого рукава мерцающую красным светом палочку и разломал её на две половинки. Свечение угасло, а в зале в очередной раз за сегодня повисло громовое молчание.

—Эрцгерцог Валевский, до скорой встречи,— кивнул верховный епископ и покинул помещение. Гвардейцы останавливать главу церкви Света империи не посмели.

—О чём идёт речь?— спросил я у Кималя Саренто. Нарушать всеобщее молчание я посчитал кощунством, так что воспользовался переговорным устройством.

—Речь идёт о том, мой умеющий попадать в удивительные ситуации наставник, что если империя не выполнит требование верховного епископа, то церковь Света объявит священный поход на Заракскую империю. Будет принято решение, что вся верхушка скомпрометирована и Инквизитор лично будет устанавливать вину всех и каждого. Всех — в буквальном смысле. Если хоть кто-то из столицы не пройдёт через эту процедуру, будет уничтожен. Полагаю, нет смысла рассказывать, чем опасна встреча с Инквизитором. Грехи есть у всех и этому существу глубоко плевать на любые обоснования. Он фиксирует только их факт и принимает решение на основе одной ему ведомой логике. На моей памяти фагдур ещё ни разу не объявляли. По всей видимости, верховный епископ решил напомнить Зургану Первому, что Крепость является не просто местом, где проживают смертники, а силой, определяющей политику всей империи.

—Что это была за палочка?

—Знак, что церковь Света в опасности. Если через час отец Ург не разломает такую же палочку, только уже зелёного цвета, то Цитадель и Твердыня получат оповещение о начале фагдура в Заракской империи. В том числе и Инквизитор. Служители оцепят столицу в течение двадцати четырёх часов и никого из неё не выпустят. Даже императора.

—Осталось только разобраться, с чего вдруг верховный епископ пошёл на такой шаг и с чего вдруг у него с собой оказалась красная палочка. Не думаю, что он каждый день таскает её с собой.

—Какой правильный вопрос, мой начавший понимать этот мир наставник. Знаешь, вот так стоять мы можем долго. Лично моё мнение — пора действовать. Зурган Первый не может не понимать, к чему приведёт фагдур.

Логика в словах ученика была железной, так что я повернулся к командиру окруживших нас гвардейцев и спросил:

—У вас ещё остались к нам вопросы, господа? Или мы можем отправиться в Крепость?

—Император…,— произнёс командир и осёкся. У него был приказ, который он не мог не выполнить, но также он прекрасно слышал, во что этот приказ выльется.

—Всем покинуть зал!— послышался знакомый неприятный голос. Дверца за пустующим троном открылась и в зал вальяжно вплыло его императорское величество. Зургана Первого сопровождала внушительная команда охранников, умудряющаяся создавать путь среди высшей аристократии, беззастенчиво отталкивая людей в сторону. Следом за императором шла Мариса. Принцесса выглядела неплохо — девушке явно пошло на пользу возвращение домой.

Зал опустел довольно быстро. Не осталось даже графа Вяземского, только несколько десятков гвардейцев и личной стражи. И, конечно же, я с Кималем Саренто. Куда же без нас?

—Зурган, хорошо выглядишь,— Кималь Саренто первым нарушил молчание, обратившись к императору как к старому знакомому.— Ощущение, что ты посвежел? Неужели внял моим советам и начал заботиться о здоровье?

—Заткнись, Кималь!— вымолвил император, не сводя с меня взгляда. Тяжёлого, уничтожающего. Отец Нор обожал смотреть на меня таким образом. Собственно, поэтому я даже намёка на смущение не испытывал. Человек, что стоял рядом со мной, приказал уничтожить мою семью. Приказал уничтожить род Валевских, потому что ему понадобились три разлома, находящиеся на наших землях. Могу ли я убить его сейчас? Да, причём без малейших трудностей. Усли пятнадцатого уровня получит свободу и от охраны, гвардейцев, да и от самого Зургана не останется ничего. Но делать это я сейчас не собираюсь. Нет! Я хочу уничтожить этого человека морально. Сделать так, чтобы он пресмыкался передо мной. Для этого мне нужно больше силы, чем есть сейчас. Значительно больше.

Зурган смотрел на меня долго и, что радовало меня больше всего — безмолвно. Не уверен, что смог бы удержаться от обвинения императора в гибели моей семьи, заведи мы разговор.

—Свободен,— произнёс толстяк, резко развернулся и, с несвойственной его комплекции скоростью покинул зал. Охрана последовала за своим господином, и только принцесса задержалась.

—Отец… Его императорское величество благодарит тебя за моё спасение, эрцгерцог Валевский… Отец знает, что ты спас Миральду и держишь её в своём городе. Это неправильно, эрцгерцог Валевский. Власть в стране должна быть абсолютна. Так было раньше, до вашего вмешательства.

—Если бы не моё вмешательство, вас бы здесь сейчас не было, принцесса,— не остался я в стороне.— Я не сказал бы вашему отцу ни слова, убей он Миральду Лертан. У меня не было никаких тёплых чувств к этой девушке. Но её держали в клетке, как животное. Не кормили, насиловали, ломали морально. Ни один человек не заслуживает такого, поэтому я оказал ей поддержку. Согласитесь, глупо отдавать её на растерзание после того, как вытащил из той ямы, куда её загнал ваш отец.

—Он этого не делал!— вспылила девушка.— Это всё ночная гильдия! Они…

—Милая девушка, не нужно озвучивать вещи, за которые вас потом по головке не погладят,— вмешался Кималь Саренто.— Дело сделано, Миральда Лертан спасена и находится под защитой Инквизитора. Желает того Заракская империя или нет. Идём, мой любящий всех защищать наставник. Верховный епископ выделил нам слишком мало времени.

Карета уже стояла у центрального входа. Огромная вереница разномастных карет толпилось за нашей, но ни одна из них не смела заблокировать нам дорогу. Слова отца Урга быстро разлетелись по столице. Никто не желал становиться причиной вызова Инквизитора. Хотя, стоит признать, что и стража сработала отлично — несколько особо рьяных фанатиков лежали на земле и что-то мычали. Явно требовали, чтобы мы никуда не ехали и на Турб нагрянули кары Света. Странные, всё же, существуют люди.

Крепость нисколько не изменилась с моего последнего её посещения. Разве что в груди защемило, когда я пошёл на центральную площадь. Когда-то там стоял костёр, на котором сжигали сестру Алию, а в этом здании в бытность смертником у меня имелась личная кровать. Казалось, всё это было в прошлой жизни, хотя прошло, по сути, всего четыре месяца, как я перестал быть смертником.