«Много злоупотреблений допускалось при оприходовании и использовании различных материальных ценностей, взятых Советским Союзом в качестве трофеев. Это подтвердила и проверка, проведенная Мингосконтроля в ноябре 1946 года в Комитете по делам искусств при СМ СССР. Совет министров еще в июле обязал председателя комитета М. Б. Храпченко в месячный срок произвести инвентаризацию всего полученного трофейного имущества, в первую очередь предметов искусства. Однако, как установили госконтролеры, эта работа, вопреки докладу Храпченко в правительство, не была завершена и к ноябрю. Огромные ценности — картины, ювелирные изделия, старинные книги, антикварная мебель — грузились в Германии и Венгрии „навалом“, без осмотра и описей, в пути и по прибытии в Москву расхищались. Мехлис приводил вопиющий факт: из 16 эшелонов трофейного имущества, прибывших к 1 августа в адрес Комитета по делам искусств, семь не имели никаких сопроводительных документов»[56].

Поток европейских трофеев способствовал некоторой активизации черного рынка бриллиантов во второй половине 1940-х годов, но поскольку официального рынка, в соответствии с постановлением № 835-352сс от 08.04.1941, не существовало, вся масса трофейных бриллиантов рано или поздно должна была осесть в государственных закромах. У слишком шустрых представителей творческой, военной и партийной элиты камни изымались в рамках уголовных дел, остальные сдавали трофеи в скупки и антикварные магазины — нужен был хлеб насущный.

Кроме бриллиантов в ювелирных изделиях, в качестве трофеев компетентные люди прихватывали и технические алмазы. А их было немало — Третий рейх исправно и щедро снабжался техническими алмазами компанией «Форминьер», ведущей добычу в Бельгийском Конго и контролируемой корпорацией «Де Бирс»[57]. Проблема этих трофеев была урегулирована распоряжением заместителя председателя Совета министров СССР К. Ворошилова:

«…по постановлению Совета министров СССР от 22 июня 1948 г. № 2792–1150 все наличие трофейных алмазов, имеющихся в министерствах, передается в Государственное хранилище, а расходование их на производственные нужды производится только с разрешения Совета министров СССР. К. Ворошилов»[58].

Кроме прямого запрета на обращение бриллиантов на внутреннем рынке, огранке уральских алмазов из добычи СГУ препятствовал и чисто «технический» фактор. 7000 карат (планируемая добыча «Уралалмаза» в 1953 году) — это примерно 9-литровое ведро алмазов. Чтобы огранить такое количество, нужен хотя бы маленький, но заводик, а его не было. Первый гранильный завод ПО «Кристалл» появился в СССР (в Смоленске) только в 1963 году.

Так что превратиться в бриллианты и порадовать своим радужным блеском советских дам и джентльменов алмазам СГУ МВД было не суждено.

Если заглянуть на официальный сайт Гохрана (www.gokhran.ru), можно увидеть следующую историческую справку:

«Согласно декрету Совета народных комиссаров от 3 февраля 1920 г. № 414 советские учреждения и должностные лица обязаны были сдать в Гохран в течение трехмесячного срока все имеющиеся у них на хранении, в заведовании, в переделке или на учете ценности из золота, платины, цветных драгоценных камней и жемчуга. Все вновь поступающие в учреждения ценности должны были сдаваться Гохрану немедленно.

Для этой цели в распоряжение Гохрана были предоставлены усадебная земля, кладовые и здания бывшей Московской ссудной казны по адресу: г. Москва, Настасьинский пер., дом 3.

В дальнейшем судьба государственных ценностей сложилась в соответствии с выводами комиссии, в состав которой вошли ведущие специалисты Эрмитажа, Исторического музея, Академии наук, Оружейной палаты, Министерства иностранных дел и Гохрана Наркомфина.

В годы Гражданской войны и последовавшей разрухи, когда государство остро нуждалось в средствах для защиты страны и восстановления экономики, ценности Алмазного фонда удалось сохранить. В начале Отечественной войны, в 1941 г., Алмазный фонд и другие ценности Госфонда, в состав которого входил весь золотой запас СССР, были вывезены из столицы и в 1943 г. возвращены в Москву. Гохран в то время не только сохранил ценности, но и обеспечил пополнение Госфонда.

В 1950-е гг. в сокровищницу Гохрана начали обильно поступать алмазы из коренных месторождений Якутии. В это время задачи, поставленные правительством страны перед Гохраном, были значительно расширены. В связи с активной разработкой богатых месторождений алмазов в Якутии и становлением отечественной алмазодобывающей промышленности на Гохран была возложена функция сортировки и первичной обработки алмазного сырья. В стране на основе мощной сырьевой базы была создана промышленность с сетью предприятий по огранке алмазов, а Гохраном проводились экспериментальные работы по рациональному использованию алмазов и разработке современных сберегающих методов их обработки»[59].

Отметим, что вся сталинская эпоха уместилась в этом документе в один абзац, об уральской добыче алмазов в 1946–1953 годах нет ни слова, а функция сортировки и первичной обработки алмазов стала свойственна Гохрану только в связи с «активной разработкой» якутских месторождений. Такие лакуны в официальной истории Гохрана объясняются просто: с 20 июня 1939 года по май 1960 года Гохран находился в ведении силовых министерств, и весь архив этого периода до сих пор засекречен.

Административная принадлежность Гохрана в эти годы выглядит так:

20 июня 1939 г. — организован 5-й спецотдел (Гохран) НКВД СССР;

с 26 февраля 1941 г. — Отдел государственного хранилища НКВД СССР;

с 31 июля 1941 г. — 6-й спецотдел НКВД СССР;

с 4 марта 1943 г. — 3-й спецотдел НКВД — МВД СССР;

с 21 апреля 1949 — Спецотдел (Гохран) МГБ СССР (одновременно с 18 марта 1950 г. функционировало 1-е спецотделение МВД СССР);

с 14 марта 1953 г. — 7-й спецотдел МВД СССР;

с 14 марта 1954 г. — 3-й спецотдел МВД СССР;

с 3 марта 1960 г. — 3-й спецотдел передан в МВД РСФСР в связи с упразднением МВД СССР.

Необходимо отметить, что Гохран являлся структурным подразделением спецслужб и относился к категории «оперативно-чекистских». В мае 1960 года Гохран был передан в Министерство финансов СССР.