— При чем здесь моя память? Я вижу все, что ты мне показываешь.

— Только до тех пор, пока твой мозг находит внутри себя знакомые ассоциации. Впечатление от зрительного образа на шестьдесят процентов состоит из ассоциаций.

— Скорее всего, это просто бред. Должно быть, я отравился выхлопными газами. Они скапливаются над водной поверхностью, и если находиться в отравленной зоне достаточно долго…

— А я надеялся, что ты хотя бы этого не скажешь… — В голосе собеседника послышалось разочарование и усталость. Почти мгновенно он вновь превратился в обыкновенного земного мальчишку, словно невидимый оператор сменил кадр. Разве что лицо Павла выглядело теперь заметно старше, а глаза казались усталыми и больными.

— У меня нет времени убеждать тебя в очевидных вещах. Возможно, совет ошибся в выборе кандидатуры. Он исходил из наших этических соображений, полагая, что поскольку ты имеешь отношение к тому, что произошло, то захочешь исправить невольно причиненное тобой зло. Тем более что тебе всего лишь предлагают очистить от грязи твой собственный город.

— Всего лишь?! — Сергей вскочил на ноги и осмотрелся, словно надеясь найти в окружающем пейзаже какую-то поддержку или хотя бы подтверждение тому, что все происходящее плод его больного воображения. Но все оставалось прежним, все так же ярко светило солнце, обдавая его тело реально ощутимым жаром. Качалась на волнах прибоя яхта, перенесшая его в этот невозможный мир, свистел ветер в вершинах деревьев, не похожих ни на одно земное растение.

Полосатый шар выбрался из воды и неторопливо покатился обратно к опушке леса. Все соответствовало безумному объяснению происходящего, которое Сергей только что услышал от Павла, или как он там называется на самом деле? Но если все это подстроено специально, где-то возможен прокол, небольшая ошибка в логике, маленькая деталь, одна-единственная деталь, больше Сергею не нужно… Он до рези в глазах всматривался в коралловый и ослепительно белый песок. Если Павел действительно всего лишь голограмма, не способная ни к какому действию, это кардинально меняло расстановку сил, вся их беседа могла привести к совершенно другому финалу.

Но ему нужно было подтверждение. И неожиданно он понял, как его найти, это самое подтверждение. На влажном береговом песке, по которому только что прошел Павел, направляясь к месту их встречи, должны были остаться следы, вернее, их не могло там быть, если все, что сказал его собеседник, соответствовало истине. Голограммы следов не оставляют.

Их и не было. Легкий бриз накатывал волну за волной, и выше, за линией прибоя, там, где проходил Павел, песок тоже был девственно чист. Интересно, а во время галлюцинаций можно разглядеть следы на песке? Этого Сергей не знал, и сомнение все равно оставалось. Они всегда остаются — сомнения, потому что не бывает однозначных, безошибочных решений, так же, как не бывает бесплатного сыра. «Но зачем? Для чего на самом деле я им понадобился?»

— А если я откажусь? Что тогда случится со мной? — спросил он несколько неожиданно для самого себя, останавливаясь перед Павлом. Это был пробный шар, проверка реакции, определение степени собственной свободы. В ответ Павел недовольно повел плечом, словно его укусила невидимая муха.

— Ты можешь отказаться. До тех пор, пока не начата акция. В таком случае ты просто вернешься к своим прежним занятиям. Снова будешь ловить гнилую рыбу в отравленных московских водоемах и искать работу.

Павел знал даже это. Он вообще знал слишком много для простой голограммы. Возможно, в какой-то мере он способен читать его мысли, и тогда нужно быть предельно осторожным. Однако самым неприятным открытием для Сергея было неожиданное понимание того, что внутренне он уже согласился, принял это странное и невероятное предложение и теперь лишь старался получить как можно больше информации, доказательств и подтверждений, прежде чем с головой броситься в этот омут.

В конце концов, хуже, чем сейчас, не будет ни для него, ни для мира, в котором он жил. Уменьшение количества преступлений следует приветствовать даже в том случае, если за это ему лично придется заплатить высокую цену.

— Предположим, я тебе поверил. Предположим, все, что ты сказал, — правда.

— Ты считаешь, что это можно только «предполагать»?

Проигнорировав саркастическую реплику собеседника, Сергей продолжил с того места, где его прервали.

— Каким способом вы собираетесь осуществлять эту так называемую очистку? И кто будет решать, кого следует удалить из нашего общества, а кого нет?

— Ты и будешь решать. Ты сам, или люди, которым ты доверяешь, которых ты выберешь для своей команды.

— Заманчиво, правда? Слишком заманчиво, чтобы не быть ловушкой… Но, допустим… А если я ошибусь? Если покараю совсем не тех, кто причиняет наибольшее зло?

— Ты же не на расстрел будешь их посылать! Пусть изгнанники чувствуют себя героями, первопроходцами космоса, исследователями новых планет — да кем угодно! Какая разница! Тем более что это почти соответствует истине. Важно, чтобы для всех остальных тайна их исчезновения оставалась нераскрытой, вселяла страх и заставляла сто раз подумать, прежде чем совершить преступление.

Можно вначале предупредить потенциально опасного человека, причем сделать это так, чтобы о полученном предупреждении узнало все ваше общество. При современных продажных средствах массовой информации сделать это у вас проще простого. И затем, как только «предупрежденный» попробует совершить новое преступление или только задумает его, — этот человек бесследно исчезнет, как и было обещано. Представляешь, какой резонанс это вызовет в преступном мире?

— Представляю. Они сделают все возможное и невозможное, чтобы добраться до автора этих предупреждений.

— Конечно. Но в руках у тебя окажутся средства, достаточные, чтобы им противостоять, и если ты сам не наделаешь ошибок, все пойдет по плану. Волна преступности покатится вниз. На какое-то время криминальный мир затаится, заляжет на дно, и мы получим необходимую передышку.

— Как будет осуществляться транспортировка изгнанников?

— Телепортация. Односторонняя телепортация. Простой и эффективный метод. Необходимое оборудование уже отправлено на Землю.

— У вас есть возможность доставить его на Землю?

— Конечно. Только биологические формы нашей жизни не могут существовать на вашей планете. Но у нас есть и другие формы. Примером может быть яхта, на которой ты сюда прибыл. Наверняка ты заметил, что это не простое судно. Это своеобразный живой механизм, в определенной степени обладающий даже разумом. С тобой будет поддерживаться постоянная связь. В любой момент ты сможешь получить необходимую помощь или совет.

«Возможно, и приказы будут поступать по этому каналу в виде советов, которые я не смогу игнорировать».

— Я должен подумать.

— Что ж, это вполне разумно при принятии такого важного решения. Но только не слишком долго. Время здесь течет гораздо быстрее, чем на Земле, и нам бы не хотелось, чтобы твое исчезновение заметили.