Большая часть орков уже встала. Кто-то разводил погасшие за ночь костры, остальные приводили в порядок оружие и доспехи, натирая их до блеска и очищая от вечного бича благородной стали — мелких рыжих пятен ржавчины. Два десятка, несшие первую и вторую стражу, еще спали, плотно закутавшись в теплые плащи.

У костра в центре лагеря заметил Бальдора и Мезамира. Вампир сидел, скрестив ноги, возле лениво развалившегося рядом с огнем гнома. Поправив ножны, я направился к ним. Занятые своими делами, орки не обращали на меня никакого внимания. Старина Глок от такого пренебрежительного отношения к этикету и традициям схватился бы за сердце. Он слишком чтил все эти ритуалы. У всех есть свои недостатки. Мне потребовалось на редкость много времени, чтобы отучить свою охрану вскакивать и отдавать воинское приветствие при каждом моем появлении. Эти орки могут в любой момент отдать за меня свои жизни. Зачем требовать от них большего?

— Тогда почему вы, гномы, так недолюбливаете мечи? — донесся до меня вопрос Мезамира, отчаянно пытавшегося расшевелить полусонного гнома.

— Пф-ф-ф, мечи! Посмотри на меня! — Бальдор, поняв, что надоедливый мальчишка от него не отстанет, сел, вытянув перед собой свои могучие руки. — С нашим ростом и длиной рук мечи бесполезны. К тому же междоусобицы среди подгорного народа прежде не были редкостью, а хорошие доспехи умеют делать все кланы. У Подземной реки, правда, лучшие мастера, — похвалился гном. Скромность никогда не была его главным достоинством.

— Ну и что? — удивился вампир.

— Топором доспехи пробивать гораздо удобней, нежели мечом, — пояснил гном, почесывая бороду. — Посмотри на Поющую! — Он с легкостью вытянул вперед свою секиру.

Да, гномы знают толк в прекрасном оружии. Секира Бальдора не была исключением. Два серповидных лезвия: одно большое, а другое в два раза меньше — на длинном толстом древке. Мог бы поспорить, они заточены так, что способны разрезать случайно упавший на них волос. Расклиненный обух был спрятан за массивной металлической насадкой. Круглый набалдашник с обратной стороны препятствовал соскальзыванию руки с топорища. Кроме того, набалдашник выполнял защитную функцию, предохраняя рукоятку от разломов и трещин. Поющая… Хм… Не думал, что ее так зовут. Зная гнома, я полагал, что у его оружия более грозное имя…

— Нет доспеха, способного спасти от ее удара, — продолжал хвалиться Бальдор. — Нет, есть доспехи и шлемы, которые она не смогла пробить, но нет ребер или шеи, защищаемых этими доспехами, которые она не смогла бы сломать. — Он любовно провел пальцами вдоль древка своего оружия. — Доброе утро, Леклис! — наконец заметив меня, приветственно махнул рукой гном.

— Доброе, — коротко поздоровался я, присаживаясь у костра. — Все спорите о любимых игрушках?

— Игрушках? — непонимающе сдвинул брови Бальдор. Мезамир зашелся кашлем, пытаясь скрыть приступ смеха. Гном непонимающе посмотрел сначала на него, потом вновь на меня и перевел взгляд на свои руки, все еще крепко сжимающие древко секиры. — Ах вот ты о чем, — усмехнулся он, вызывая у Мезамира очередной приступ кашля. — Любимые игрушки… В чем-то ты прав… До Железного холма три дня пути, вчера я послал гонца к старейшинам и лорду Гленлину. Вас уже будут ждать. Эта весна богата на дипломатические визиты. Сначала светлая леди Эйвилин, теперь вот ты.

Проклятье! Гном не мог выбрать другой темы? Весь прошлый вечер я старательно гнал в сторону мысли об эльфийке. Нельзя сказать, что известие о ее предстоящем замужестве стало для меня неожиданностью. Артис слишком хорошо знает, что такое старшие дома, и это было лишь вопросом времени. Но вчерашние новости вызвали у меня очередной прилив черной меланхолии. А в такие моменты я становился опасен. Если у себя в замке я легко мог запереться в рабочем кабинете и послать всех к Падшему, то здесь такое было невозможно. Весь вчерашний вечер я бродил по лагерю, пугая своим мрачным видом даже много чего повидавших орков. Из-за какой-то мелочи накричал на Эстельнаэра и едва не сорвался на Мезамира. Хорошо хоть Бальдор был в Тверди.

Самым отвратительным было то, что я не жалел о сделанном выборе даже теперь. Хотя какой, к Падшему, выбор?

Мезамир, помня вчерашний вечер, кинул на меня настороженный взгляд. Мне стоило огромных трудов сохранить равнодушный и скучающий вид.

— А лорд Гленлин? Кто он? — спросил я, прячась за маской безразличия.

— Он неплох для старшего, — пожал плечами Бальдор. — Возможно, слегка высокомерен, но по сравнению с остальными старшими его можно считать воплощением скромности. Неплохой воин и маг. Был правой рукой Артиса во время последней войны с драконами. Да и светлой леди Эйвилин он вроде небезразличен: с тех пор как она приехала в Железный холм, их довольно часто видят вместе. Думаю, за свадьбой дело не станет.

— Рад за них, — криво усмехнулся я. Еще не зная лорда Гленлина, я уже заранее его ненавидел. Но вскоре на смену ненависти пришло отвращение к самому себе.

ВСЕ ТВОИ СЛОВА, что участь любовницы не для нее, были просто пустой болтовней? Да, Леклис! Лицемерно говоришь одно, а втайне надеешься на совершенно иное. Ты стал истинным королем…

— Стой, куда прешь! Да остановите же его! Где маги?

Голоса орков, несших стражу вокруг нашей ночной стоянки, отвлекли меня от мрачных мыслей.

— Что там приключилось? — Удивленный Бальдор встал с земли, крепко сжимая в руках секиру.

— Всадник. Едет к нам, — равнодушно пояснил Мезамир, оставаясь все так же спокойно сидеть. Значит, опасности не было.

Повернувшись, я увидел клячу, к седлу которой был привязан какой-то запыленный тюк с вещами. Лошадь роняла пену и дрожала, едва передвигая ноги. Внезапно она споткнулась, захрипела и стала заваливаться на землю. То, что я принял за тюк с вещами, оказалось гномом, крепко привязанным веревками к седлу. От удара о землю гном тихо застонал:

— Grobi! Bizar Az! — прошептал он, теряя сознание.

Язык гномов я знал отвратительно. Если быть точным, то, кроме нескольких грязных выражений, часто используемых Бальдором в схватке, я не знал его вообще. Но первое слово — «гоблины» — в переводе не нуждалось.

Один из орков разрезал веревки, вытащил гнома из-под лошади и аккуратно положил на землю.

— Дайте ему воды, — приказал я. — Бальдор, что он сказал про гоблинов?

— Это невозможно! — пораженно прошептал Бальдор, не обратив никакого внимания на мой вопрос.

Другой орк сбегал к ручью, принес в шлеме воды и часть ее вылил на голову гнома. Тот вновь застонал и открыл глаза. Только теперь я заметил, что гном был еще очень молод. Едва пробивающаяся рыжая борода не могла скрыть заметных юношеских черт. Гном с жадностью выпил принесенную орками воду. Взгляд его прояснился, и он, пошатываясь, встал на ноги.

— Повтори, что ты сказал!

— Гоблины в Долине Воды! — едва ли не прокричал гном на общем. У него заметно дрожали руки, а в глазах стояли слезы.

— Соберись! — одернул я гонца. — Большой набег? Сколько их?