— Что такое? — возмутился хозяин кабинета.

В этот момент в дверь втиснулась разгневанная секретарша.

— Алексей Петрович, — растерянно и виновато воскликнула она, — я ничего не могла сделать. Он, — она скосила глаза на Танина, — даже не представился, ворвался… — Женщина задыхалась от волнения.

Замятин поднял руку — мол, все понятно, хватит тараторить. Брюнетка умолкла.

— Здравствуйте, — воспользовался Китаец мгновенной паузой, — меня зовут Танин Владимир Алексеевич. Мне нужно поговорить с вами о Монахове. Извините, что так получилось, — детектив изобразил на лице раскаяние, — но я не могу ждать.

— Он умер, уважаемый, — скривил губы в горькой усмешке Замятин, — и кто вы, простите, чтобы обсуждать с вами…

— Друг его друга, — уклончиво ответил Китаец. — Вы уделите мне несколько минут?

Танин заметил, что Алексей Петрович скользнул выжидательным взглядом по лицу лысого с трубкой. Владимир не мог видеть выражения лица последнего, потому что тот уже отвернулся и сидел к Китайцу затылком, но понял, что лысый заинтересован.

— Хорошо, — неожиданно согласился Замятин, — Ольга Григорьевна, мы разберемся.

Секретарша бросила на шефа недоуменный взгляд, пожала плечами и, покачивая полными бедрами, вышла из кабинета.

— Садитесь, — Замятин показал рукой на стоящее возле стола кожаное кресло.

Китаец поблагодарил и сел напротив мужчины с трубкой за стол, упиравшийся торцом в стол хозяина кабинета. Теперь он видел вблизи и анфас лицо этого молчаливого посетителя. На губах последнего заиграла хитроватая улыбочка. Он не смотрел на Владимира, но Танин чувствовал на себе магнетизм его присутствия.

— Я частный детектив и решил на свой страх и риск не соглашаться с официальной версией убийства Олега Борисовича, — краем глаза Танин наблюдал за лицом лысого, — есть некоторые нестыковки.

Физиономия замятинского собеседника оживилась, но вскоре снова приняла равнодушное выражение. Алексей Петрович из-под прикрытых век глядел на Танина, успевая кидать заинтересованные взоры на мужчину с трубкой.

— Какие нестыковки? — поморщился Замятин. — Мне сейчас, честно говоря, не до них. Вас наняла Елена?

— Можно и так сказать.

— Олег Борисович очень меня устраивал как работник. Он был ответственным, исполнительным, предприимчивым, энергичным… Его внезапная трагическая смерть застигла нас врасплох — столько дел! Нужно искать новые кадры, а это все — время, молодой человек, — с назидательной ноткой произнес Замятин.

— Алексей Петрович, — лысый поднялся с кресла, — не буду вам мешать. Созвонимся.

— Но… — развел руками Алексей Петрович, — мы же еще не обсудили…

— Я позвоню сегодня вечером, — твердо сказал мужчиной с трубкой и, встав с кресла, направился к двери.

— Ладно, — устало выдохнул Замятин. — Простите, что я так прагматично… — кашлянул он, посмотрев на Китайца. — Но знаете, бизнес заедает, голова идет кругом!

Он тяжело вздохнул.

— Монахов ведь был акционером, — Танин показал глазами на стоявшую на столе пепельницу из черненого серебра с чеканкой, — сколько акций ресторана принадлежало ему?

Алексей Петрович кивнул — да, мол, курите. Владимир пододвинул к себе пепельницу, достал сигареты и закурил.

— О господи, — снисходительно улыбнулся Замятин, — да какое это теперь имеет значение? Всякое в семье бывает. — Он сокрушенно покачал головой, изображая скорбь и досаду. — Все вроде идет хорошо, а потом вдруг — такая трагедия! — Он потянулся к пачке «Мальборо», вынул сигарету и тоже задымил. — По статистике, почти восемьдесят процентов убийств совершается на бытовой почве…

— Я вам уже говорил, что официальная версия убийства грешит отсутствием убедительности и логики.

— Но ведь… — замялся Алексей Петрович, — милиция доказала… На пистолете — Еленины отпечатки пальцев, и все такое.

— Это ничего не значит, — возразил Танин.

— На что вы намекаете? — выпрямился в кресле Замятин. — Говорите прямо.

— Елену заставили стрелять в мужа, — не моргнув глазом ответил Китаец.

— Что за чушь? Кому это было нужно? — приподнял брови Алексей Петрович.

— Послушайте, — усмехнулся детектив, — если бы Монахов был почтальоном или дворником, я бы иначе смотрел на это дело. Но он был менеджером и совладельцем крупного ресторана и, как вы правильно заметили, весьма энергичным и предприимчивым человеком. Вполне возможно, что в его голове теснились разные планы и проекты. Он был к тому же достаточно смелым, во все вникал, доводил до ума — и отличался завидной самостоятельностью. Это дает мне основания подозревать в его убийстве тех, кто так или иначе был связан с ним по бизнесу.

— Вы хотите меня обвинить? — Если бы не груз усталости, давивший на Алексея Петровича, он бы возмутился, а так только слегка сдвинул брови.

— Ну что вы! — доброжелательно улыбнулся Китаец. — Я ищу убийцу Монахова и надеюсь на вашу помощь.

— Что вас интересует? — зевнул Замятин.

— Сколько акций было у Олега Борисовича?

— Семьдесят процентов, а что?

— А тридцать — у холдинга?

— Вы, я смотрю, осведомлены, — покровительственно улыбнулся хозяин кабинета.

— Этого требует моя профессия, — вяло пояснил Китаец. — Как вы с ним познакомились?

— Через моего приятеля, — нехотя ответил Замятин.

— Поясните, пожалуйста. — Владимир выпустил вверх облачко дыма.

— В торгово-промышленной палате, на семинаре. Олег тогда рассматривал возможность вложения капитала. Давыдов Семен Егорыч, директор молокозавода, и познакомил нас. Олег хотел заниматься продовольствием. А мы как раз с рестораном затеяли строительство, оформление… А денег нет. Все в обороте. Вот мы его и «завербовали», — грустно улыбнулся Замятин. — Он как раз подыскивал возможности вложения капитала после продажи какой-то недвижимости.

— И Монахов стал акционером, — резюмировал Владимир.

— Стал, — кивнул Алексей Петрович.

— У вас были какие-нибудь трения по работе?

— А у кого их не бывает? — с усмешкой взглянул на Китайца Замятин.

— И чем они были вызваны? — невозмутимо спросил детектив.

Хозяин кабинета махнул рукой.

— Пустяки, — после глубокой затяжки сказал он, — разные там частности. Сейчас и не вспомнишь.

— А враги у него были?

— Да черт его знает, — пожал плечами Замятин. — Олег хоть и принципиальный был, но с людьми ладил. А с чего вы взяли, что Елену кто-то заставил стрелять? — неожиданно спросил он.

— Охранник дал ложные показания, сказав, что никто в дом не входил и не выходил. Он был подкуплен бандитами. — Танин следил за выражением лица Замятина.