Я нажала на кнопку электрического звонка, главный бой кабаре мгновенно появился, принял заказ и побежал через улицу, в пятифутовую тень позади белой колоннады. Пять футов – таково обязательное расстояние между стеной и колоннами, держащими на себе второй этаж домов, и эта указанная чуть не самим Фрэнсисом Лайтом, создателем города, дистанция свято соблюдается уже более столетия. В пятифутовой тени скрывается все живое после полудня, и вдобавок от солнца этот проход защищают бамбуковые жалюзи от тротуара до верха, в которых прорезаны вертикальные фигуры в виде человека – только через эти прорези удается шагнуть в прохладную тьму от беспощадных лучей.

– Кембридж и Сорбонна… Вы богатая девушка, Амалия?

– Далеко не так богата, как некто Чеонг, который приехал к нам в Кембридж вместе с личным репетитором и мебелью розового дерева. Мебель и репетитор были еще только у одного студента – но тот хотя бы настоящий принц, имя что-то вроде Хирохито. Нет, серьезно, Элистер – куда же бедной трудолюбивой евразийской девушке без хорошего образования? Как бы я иначе делала самое важное дело в этом кабаре – считала бы его деньги? И поскольку я занимаю тут столь важную должность, то могу себе позволить выкроить для вас с Корки два приглашения. Сюда, конечно, не входят напитки, но согласитесь, что это уже кое-что… Учтите: здесь нет даже такси-девушек, с которыми танцуют за деньги. Респектабельное место для истинного британца. Здесь вы бестрепетно можете пригласить скромную девушку на маленький фокстрот. Вы знаете, о какой девушке я говорю?

А Элистер смотрел на меня чуть сбоку и странно, и – я бы сказала – немного грустно.

– Какой девушке? – повторил он. – А вот это интересный вопрос. Я сейчас как раз задумался обо всей глупости, которая происходит вокруг нашего десанта из Калькутты.

– Этого полицейского чина, если я правильно понимаю, так и не могут найти?

– Не могут… Он один из двух заместителей главы пенангской полиции, между прочим, а его, видите ли, не могут найти… Так вот, кажется, дорогая Амалия, у меня появился хотя бы один ответ на множество вопросов. Эта рекомендация, которую я вам привез – а случайно ли мне ее дали? Ваше удивительное лицо и странная биография, эти блестящие английский и французский, не говоря уже о прочих непроизносимых диалектах… Детальное знание города – и всей Малайи, наверное… Вы просто слишком хороши и умны, чтобы быть тем, за кого себя выдаете. Может быть, здесь разгадка всего, что происходит? Может быть, я на самом деле ехал вовсе не только к… И, может быть, вы тоже сейчас в том же положении – не знаете, куда девался тот, на которого вы работаете на самом деле? Либо же картина еще сложнее…

Что такое? Я слишком умна и хороша, чтобы не быть тайным агентом? Вот это комплимент.

«Он шпион, твой молодой человек», – в очередной раз произнес у меня в ухе низкий голос Магды. Отлично, а вот теперь этот шпион подозревает меня в том же самом. Амалия де Соза как вторая Мата Хари. Шьен, и еще раз шьен! Или – не такой уж шьен, а наоборот, новый и отличный повод повеселиться?

– Так, – сказала я металлическим голосом. – Довольно об этом. Субинспектор Макларен, вы приходите вечером в это кабаре, вместе с Корки или без, и мы танцуем, как обычные люди. Будем надеяться, что далее хотя бы часть недоразумений разрешится.

– Есть, – ответил он с горящими глазами. Это означало, что я угадала его звание. Ну, теперь уже точно бесполезно объяснять ему, что он ошибся насчет меня.

Но вот отгремели последние аккорды, вот ушли с эстрады шанхайские гении во главе с Лимом, в своих насквозь промокших пиджаках, вот под руки повели к выходу англичанина, которого ждали сны об ангелах, обшитых неуязвимой сталью.

Вот Магда с ужасным размазанным гримом вокруг глаз зевнула, как гиена, и тронулась к выходу нетвердой походкой, таща два футляра с саксофонами, а младший бой понесся вызывать для нее рикшу. Откуда-то из темного угла выполз Тони – взблеск очков, бородка – взял у Магды из рук футляры и довольно уверенным шагом повел ее на воздух, к мошкаре, белыми хлопьями мельтешащей в свете огоньков вокруг входа.

И вечер превратился в грустную ночь, сквозь которую я понуро двинулась домой на велосипеде, заколов предварительно английской булавкой подол своего бесполезного шелкового платья: переодеваться не было сил.

Проснулась я, конечно, в ужасном состоянии, и его лишь ненамного улучшила Мартина, сообщившая, что звонил вежливый молодой человек, приносил извинения, обещал позвонить попозже в кабаре и выражал уверенность, что причина его неявки мне хорошо известна, раз уж о ней даже написали в газетах.

О чем написали, какие еще газеты?

Я позволила Афонсо и Чану приземлиться непосредственно на столике и стащить чуть не половину моего завтрака и тихонько, чтобы не спугнуть их, развернула «Стрейтс Эхо».

Эта новость была все-таки на первой полосе. Хотя и тут, как и в случае с убитым у Змеиного храма, репортеры проявили редкую сдержанность.

Но сложно говорить о сдержанности, когда речь о смерти «англичанина средних лет». Одно дело, если в Стрейтс-Сеттльментс убьют пару китайцев, тамилов или бенгальцев, хотя, повторю, в жизни и такое происходило чрезвычайно редко. Но мертвый англичанин?

Чье тело «в стадии продвинутого разложения» было обнаружено в каменном карьере на полпути между Алор Старом и Баттеруортом, с признаками быстрой насильственной смерти «при необычных обстоятельствах»? Это не просто событие – это серьезное событие.

Имя покойного не называлось – «полиция Пенанга должна провести еще окончательное опознание», но мне этого и не требовалось.

Я уже знала, что наконец нашелся человек, к которому приехал Элистер и весь прочий полицейский десант из Калькутты.

Только два человека знают об этой истории действительно все, от начала до конца, и это – включая меня.

Остальные посвященные (их тоже весьма немного) знают куда меньше, и по этой причине они склонны думать, что именно в тот день – который стартовал с невнятного, но очень тревожного газетного сообщения – мною было начато расследование, полное опасностей, погонь и прочих острых удовольствий.

На самом деле все было абсолютно не так.

Это был медленный-медленный и ленивый день.

Утром которого я мысленно прощалась с Элистером. Потому что какая бы секретная операция – или учебная игра – с участием полицейских из Калькутты в нашем городе ни планировалась, она, похоже, сорвалась. Правда, утром у меня еще не было твердых доказательств, что погиб именно тот самый, ключевой для этой истории человек, но уж слишком тут все было логичным и очевидным: он ждал гостей, потом пропал, его искали – и вот, к сожалению, нашли. И теперь Элистера и прочих первым же кораблем отошлют домой. Может быть, именно этим сейчас и занимаются. Смотрят расписание судов, например. Которое и без того всем известно – в Калькутту ходят «Кумсанг» и «Бенгал Мару» из Сингапура, с заходом в Рангун, или «Раджула» и «Таламба» – напрямую на северо-запад через Бенгальский залив, без всяких заходов.