– Три дня назад мы совместно с чекистами задерживали вражеского лазутчика. Он здесь недалеко проживал – в Адмиралтейской Слободе около Дудоровского садика. Отстреливаться гад начал.

Сердце Проценко громко застучало.

–Ушел? – невольно воскликнул он.

– Где там, застрелили его чекисты. Вот, возьмите документы. Вы свободны.

Проценко взял в руки документы и сунул их в карман пиджака. Он сделал несколько шагов и почувствовал, что вся рубашка на спине стала мокрой.

«Вот почему Хмурый не вышел на связь. Выходит, он убит. Значит, его жена включена в игру чекистов, поэтому она и сообщила мне, что он пропал. Ждут, когда к нему придет кто-то из его людей, а там, наверняка, засада, – подумал Иван. – Сейчас нужно пройтись по цепочке, проверить, кто еще взят чекистами. Самому нельзя, нужно послать Свища. Он трижды судим, хорошо знает город, осторожен, а самое главное, что он не знает меня. Если и запалится, большой потери не будет. А впрочем, о чем это я? А вдруг цепочка цела? Нервы, Ваня, нервы. Пока все нормально и не нужно суетиться».

Он медленно развернулся, посмотрел на спины удаляющегося патруля и направился дальше.

***

Свищ вошел во двор и, остановившись у арки, закурил. Он повел глазами по окнам нужного ему дома и сразу увидел то единственное, из-за которого проделал этот длинный путь. На широком подоконнике стоял цветок герани.

– Дяденька! Оставь покурить, – обратился к нему мальчишка лет восьми. – Не будь жмотом!

– Что ты сказал, шкет! Маленький еще курить, – назидательно произнес он. – Будешь курить, совсем не вырастешь.

Мальчишка обиженно надул губы и отошел в сторону.

– Слышь, пацан! Подойди сюда, – позвал он мальчишку. – Вот возьми, докури. Ты жильцов из одиннадцатой квартиры знаешь?

Мальчишка, молча, кивнул головой, выпуская струю беловатого дыма.

– Скажи, они сейчас дома? Сбегай, посмотри. Если дома, то я сгоняю в магазин за бутылкой и пойду в гости. Ну, а если нет, то придется прийти в следующий раз.

Пацан сделал еще две затяжки и, бросив папиросу на землю, пулей полетел в подъезд.

– Дома они, дяденька, дома. Тетя Валя стирает, а дядя Гриша пьяный спит.

– Вот тебе и сходил в гости. Пришел, а хозяин – пьяный. Не буду людей отрывать от дела, зайду позже, – произнес Свищ и, повернувшись, вышел со двора и направился вдоль улицы. За день он обошел все адреса, которые указал ему его товарищ. Все они были чисты, ни милиции, ни чекистов. Узнав об этом, Проценко обрадовался.

За два дня до начала войны Иван, как всегда, совершал осмотр ходовой части грузовых вагонов. Около одного из вагонов он заметил мужчину, который фомкой взламывал навесной замок на двери пульмановского вагона.

«Вор, – подумал про него Проценко. – Если бы не в мою смену, то можно было сделать вид, что ничего не произошло, и пройти мимо. А так могут предъявить обвинение в халатности. Что ни говори, а государственная собственность. За нее по головке не погладят».

Иван дождался, когда тот сбросил на землю набитый товаром мешок, и направился в его сторону. Мужчина выпрыгнул из вагона и, подобрав мешок, отошел с ним метров на пять. Проценко вышел из-за вагона так неожиданно для мужчины, что тот выронил из рук мешок и присел на корточки.

– Воруешь, сволочь? Нехорошо. Ты знаешь, что за это бывает? – словно учитель, произнес Проценко. – Если не знаешь, могу просветить.

Он не успел договорить, как мужчина выбросил руку с ножом в его сторону.

– Не подходи, сука, порежу! – прохрипел мужчина и ткнул ножом, стараясь угодить ему в горло.

Однако реакция Ивана не подвела. Он ловко увернулся от этого выпада противника и, перехватив его руку, поймал на контрприем. Мужчина упал на гравий и застонал от боли. Незнакомец попытался вывернуться, но Проценко еще сильнее надавил ему на плечо.

– Убью, сука! – заревел, словно раненый зверь, поверженный им мужчина. – Убью!

– Что же ты, гражданин хороший, с ножом на меня? Если бы я захотел тебя сдать милиции, то сделал бы это давно. Видишь сам, я этого не сделал.

– Отпусти руку! Клянусь свободой, что ничего не сделаю!

– Я в этом и не сомневаюсь. Если дернешься, то убью сразу на месте. Понял?

Мужчина кивнул головой. Иван освободил его руку и помог подняться с земли. Незнакомец встал на ноги и посмотрел на него, еще не понимая, почему этот железнодорожник вдруг отпустил его, а не передал сотрудникам милиции.

– Зачем полез в вагон? Ты же знаешь, что здесь охрана? Ладно, попал на меня, а если бы угодил на охранника, то давно бы лежал здесь с простреленной головой.

– Глупые вопросы задаешь, мужик, – сплевывая на землю, произнес незнакомец. – Кому не нужны деньги, разве что столбу, потому что не пьет и бегать в магазин не может.

– Вот что, забирай быстро свой мешок и вали отсюда. Советую тебе в следующий раз поменять место своего «скока», если, конечно, тебе дороги свобода и жизнь. Во второй раз счастье может пролететь мимо тебя. Предлагаю вечером встретиться за кружкой пива. Поговорим о жизни, о деньгах, может, что-то и замутим с тобой стоящее. Ресторан «Прибой» знаешь? Вот и хорошо. Приходи часов в семь вечера, я буду там.

Мужчина поднял мешок и, согнувшись под его тяжестью чуть ли не пополам, исчез под вагонами товарняка.

***

Иван Проценко сидел за дальним столиком ресторана и мелкими глотками пил холодное и вкусное пиво. Иногда он бросал свой взгляд на посетителей, стараясь вычислить среди этих людей возможных сотрудников НКВД. Своего знакомого он узнал сразу, когда тот еще переходил улицу. Мужчина вошел в зал и, оглянувшись по сторонам, быстро нашел глазами Проценко и направился к нему. Сняв с головы поношенную кепку, он положил ее на свободный стул и внимательно посмотрел на Ивана.

– Может, познакомимся? – предложил Проценко. – А то как-то неудобно разговаривать без имени и отчества.

– Павел, – представился мужчина. – Лабутин Павел.

– Иван, – коротко бросил он. – Пиво будешь?

Лабутин кивнул головой и настороженно оглядел зал и сидевших за столами людей.

«Не доверяет. Страхуется, – сразу догадался Проценко. – Все правильно. Я бы тоже не поверил незнакомцу, который так запросто пригласил меня в ресторан».

– Не крути головой, а то сорвешь резьбу, – как бы, между прочим, произнес Иван. – Место здесь тихое, проверенное. Ты что, Павлуша, решил, что я тебя пригласил сюда, чтобы сдать операм? Скажи, зачем мне это? Кстати, я тебя не спросил, ты – сыт?

– Не откажусь, – уже более спокойным голосом ответил ему Лабутин. – Давно я не был в ресторанах. Отвык.

Проценко улыбнулся. Ему нравился этот человек с синими от наколок кистями рук. Иван знаком руки пригласил официанта и заказал ужин на две персоны.