— Еще ты очень скромный. Растолковать истину! Ты, стало быть, знаешь, в чем она заключается? Похоже, мне повезло, я проведу выходные с мистером Всезнайкой!

— Ты ведь любишь меня, и сама это знаешь, — откликнулся Эли и быстро поцеловал ей руку.

Несмотря на первоначальный план не торопить события, он вдруг поменял тактику, обнадеженный ходом разговора. И сейчас он нащупывал границы, которых стоит придерживаться в поведении. Как она теперь поступит? Выдернет руку? Опровергнет его слова? Рассмеется в лицо или скажет, что любит как друга? Тогда пиши пропало. Всем известно, что, если женщина записывает мужчину в разряд друзей, у него больше шансов пешком до луны добраться, чем перейти в ранг хотя бы даже потенциальных любовников.

Нет, он, конечно, не ждал, что она сейчас отстегнет ремень и начнет его домогаться. Но и другой крайности тоже не хотелось. А Кара отняла у него руку и медленно положила ее на колени. Готовясь услышать худшее, Эли мысленно проклинал себя за поспешность.

— Да, я люблю тебя, — внезапно тихо проговорила она. Так тихо, что он едва расслышал, а когда бросил быстрый взгляд в ее сторону, то увидел, что Кара сидит неестественно прямо и смотрит прямо перед собой.

В голове у Эли зашумело. Еще пару минут назад он с упоением предвкушал совместный отдых с ней, а теперь с ужасом думал, как пережить ближайшие три дня.

— Я никогда не говорила, как благодарна тебе за поддержку. Ты так помог, когда папа погиб. Был все время рядом, день и ночь!

Эли одним из первых пришел в дом Кинсайдов выразить соболезнования по поводу безвременной кончины Реджинальда. В тот момент еще считалось, что мистер Кинсайд покончил с собой. Вся семья была раздавлена горем, и, конечно, когда выяснилось, что его убили, легче никому от этого не стало.

Эли с удовольствием всегда помогал всем Кинсайдам, когда бы и в чем бы ни потребовалась его помощь. Но именно Кара первой позвонила ему, прочитав адресованную лично ей последнюю волю отца. В завещании Реджинальд оставил отдельное письмо для каждого из своих детей.

В ее письме не обнаружилось ничего, что могло бы хоть как-то приподнять завесу над тайной и мотивами ужасного преступления или объяснить всем, что делать дальше. Кара не участвовала в семейном предприятии, поэтому, обращаясь к ней, Реджинальд не давал инструкций по управлению группой компаний «Кинсайд» и не оставил каких-либо иных распоряжений по ведению дел. Он просто в последний раз обратился к своей дочери, чтобы сказать, как сильно всегда любил ее.

Эли тогда проговорил с ней по телефону практически всю ночь, всеми силами стараясь успокоить, выслушивая ее, утешая в горе, вместе вспоминая ее отца. Она поделилась с ним воспоминаниями, о которых никогда не рассказывала ни братьям, ни сестрам, и Эли это очень льстило. Он был счастлив, что хоть что-то, пусть даже такую малость, мог сделать для нее в эту трудную минуту, когда сам чувствовал себя совершенно бессильным. Ведь со смертью, которая отняла близкого человека, уже не поспоришь.

— Ты же знаешь, что всегда можешь на меня рассчитывать, — отозвался он.

— Знаю, — прошептала Кара.

И больше за всю оставшуюся до отеля дорогу они не проронили ни слова.

Машина уже въехала в курортную зону, а Кара, вместо того чтобы любоваться открывающимися красотами, сидела вся в напряжении и прокручивала в различных вариантах одну и ту же мысль: «Зря я согласилась! Эта поездка — ошибка!» С той минуты, как Эли выдал свое убийственное «Ты меня любишь», сердце ее колотилось, как сумасшедшее, и Кара не представляла, как переживет предстоящий уик-энд.

Его неожиданные провидческие слова возымели эффект разорвавшейся гранаты. Сердце шумело, как электрогенератор, и стучало с утроенной силой. Да, она любила Эли по-настоящему, не только как друга. Глубоко в душе она всегда надеялась на большее, и это были не просто глупые девичьи мечты, но серьезные думы о том, каково было бы провести с ним всю жизнь до самого конца.

Однако мечтам этим, разумеется, как обычно водится с мечтами, не суждено было сбыться. Чувство ее не могло быть взаимным, несмотря на тот неожиданный поцелуй, который стал, скорее всего, следствием стресса и усталости. Да, Эли тепло к ней относится, потому что они все детство провели вместе. Вероятно, он ценит, что она поддержала его после разрыва с Лаурель. Но Эли не хочет ее как женщину. И никогда не думал он о том, чтобы на руках отнести ее к себе на кровать, сорвать с нее одежду и предаться любви.

Кара поежилась и покраснела — одновременно и от представившейся картинки Эли в спальне, и от стыда за себя. Что бы сказала Лаурель, узнай она, что сестра грезит о ее бывшем женихе? Вряд ли она обрадуется. Пусть Лаурель и не захотела выходить замуж за Эли, это еще не означает, что она с готовностью преподнесет его сестре на блюдечке с голубой каемочкой. А потому вся эта затея с поездкой на курорт — огромнейшая ошибка!

Они уже почти приехали, а Кара не знала, как поведет себя: сможет ли сохранять деловую независимость или же так и останется клубком нервов на грани срыва? Сумеет ли держать эмоции под контролем и вести себя как ни в чем не бывало? Словно они и впрямь просто добрые друзья, решившие воспользоваться профессиональными возможностями друг друга? Или же сила воли подведет и все выходные Кара проведет как на иголках?

Под шинами зашуршали ракушки, и машина свернула к подъездным воротам. Кара уже побывала здесь однажды — на церемонии торжественного открытия. Она тогда была очень рада и горда за Эли, ведь ему удалось создать не просто отель, а высококлассный фешенебельный курорт, который предлагал своим гостям все, что только те могли пожелать: собственный пляж и поля для игры в гольф, шикарный спа-салон, бутики, рестораны с лучшими шеф-поварами. Это было прекрасное место для празднования свадеб, юбилеев, проведения мальчишников и девичников и других торжественных и не очень мероприятий. Ей не терпелось самой испробовать роскошный сервис, предлагаемый в «Океанском бризе».

Едва Эли проехал через портик и остановился, сотрудник отеля, гостеприимно улыбаясь, распахнул дверцу машины со стороны Кары. Он был одет в черные слаксы, белую рубашку и малиновый жилет с логотипом курорта. Подождав, пока гостья выйдет из машины, он направился к Эли.

— С возвращением, мистер Хьютон. Рады вас снова видеть!

— Спасибо, Роберт! — ответил Эли, передавая тому ключи от машины и щедрые чаевые.

Одновременно другой молодой человек достал из багажника их сумки.

— Все вещи, пожалуйста, в мои личные апартаменты, — велел Эли, вручая и ему свернутую купюру. — И, пожалуйста, проконтролируйте, чтобы принесли клубнику и шампанское. Спасибо!

Ко всем сотрудникам, которые им встречались, Эли обращался по именам, чем поразил Кару. Неужели он знает всех своих подчиненных во всех отелях? Тут Эли взял ее под руку и через стеклянные раздвижные двери провел в лобби.

— Значит, клубника с шампанским? — пробормотала Кара.