– Я понимаю, что ты волка за уши поймал.  Одной рукой одно ухо, другой рукой другое ухо. Крепко держишь. Но если одну руку отпустишь, волк тебя съест.

– Это хорошо, что ты философствовать время нашел, – язвительно отреагировал я. – Это вот прям то, что нужно – какую-нибудь мораль прочитать. Мораль мы потом придумаем, Ибрагим, а пока мне надо, чтобы ты за продуктами съездил – кроме круп и консервов, тут ничего нет.

– Нету проблемы, завтра утром привезу. Но вообще… Если бы мне сказали – Ибрагим, миллион даем – поменяйся с ним местами! Я тебе скажу, поменяться с тобой местами я даже за миллион не соглашусь, – он покачал головой.

– Не трави мне нервы… Сам понимаю, дикая ситуация.

Я пнул ногой стоячее на крыльце жестяное ведро, и оно укатилось куда-то с диким грохотом.

– Ладно, – подытожил Ибрагим. – Я поехал. Завтра подъеду, посмотрим жив ли ты.

– Всё будет в порядке, – заверил я его, и себя заодно. – Прорвёмся. Я не боюсь, и ты не бойся.

Он завел машину и начал сдавать назад. Потом открыл пассажирское окно, и наклонив голову, чтобы лучше меня видеть, произнес задумчиво:

– Даже за два миллиона поменяться с тобой местами не соглашусь.

Я запер ворота и еще постоял на пыльном, давно не метенном крыльце, вглядываясь в звёздное небо. Не знаю – чего я ждал, может какую-нибудь падающую звезду, чтобы принять ее за добрый знак или еще чего подобного. Не дождавшись сигналов из космоса, несколько раз глубоко вдохнул, гипервентилируя мозг. Затем резко выдохнул, открыл дверь и пошел навстречу с прекрасным.

Алина сидела на полу, рядом с печкой.

Лохматая, в растрепанной одежде, глаза двумя маленькими колючками смотрели на меня снизу вверх. Я никогда не ловил гепарда, но по моим представлением он выглядел как-то так.

Пчелиная шапка валялась на полу рядом. Разрушения по радиусу досягаемости ее ног ясно давали понять куда она может дотянуться.

– А, урод! Немедленно снял наручники! – прошипела она, почти не разжимая рта.

Я подошел ближе и тоже уселся на пол, скрестив ноги, метрах в полутора от нее.

– Алина, тебе придется меня выслушать.

– Наручники!

– Алина, тебе ничего не угрожает, ты в полной безопасности, и я всё сниму, но ты должна меня выслушать сначала.

– Гадёныш! Сними наручники! – ярость из нее так и перла.

– Пока не сниму.

– Сними наручники! – ее тон стал выше.

– Нет, так у нас разговор не состоится. Я пошел прогуляюсь, а ты пока двести раз произнеси – «сними наручники». Вернусь, поговорим.

Я легко поднялся и направился к двери.

– Урод! Быстро снял наручники! – неслось мне в след.

Пару минут простояв на крыльце и слушая как в доме ругается Алина, я вернулся в помещение.

Она молча сидела на прежнем месте, с ненавистью глядя на меня.

– Знаю, что ты хочешь сказать, – с терпением произнес я. – Ты хочешь сказать «урод сними наручники». Это я услышал и понял.  И опять услышал, и опять понял. Но мы должны с тобой поговорить, пока ты в наручниках. Тебе это понятно?

– Я тебя растерзаю, урод! – она сверкнула ногтями в моем направлении. – Быстро снял наручники!!!

Больше всего мне нравится быть на даче осенью. Огородными делами я никогда не увлекался, так, могу пару кустов помидора посадить для красоты и укропом осыпать грядку. То, что я всегда искал и находил на даче, это был покой. На дачу я сбегал, чтобы отдохнула голова от суетного городского ритма, чтобы несколько дней пробыть наедине с самим собой… подумать, поколоть дров, выспаться. Дача для меня — это место силы, место покоя и убежище.

Сейчас это убежище было занято. Конечно, это была моя же идея, но превращение тихого убежища в дикий цирк действовало мне на нервы. Впрочем, сам придумал. Винить некого.

Обнимавшая печку Алина кинула на меня взгляд, полный ненависти, но промолчала. Заметно было что взвинчена она предела и готова взорваться, как ядерная бомба. Не время ждать милостей от природы, подумал я. Взять их, вот наша задача.

– А кто это такой миленький тут на пол уселся? – спросил я с идиотской интонацией.

Как и предполагалось, последовал немедленный взрыв. Выслушав все эпитеты и угрозы в свой адрес, я примирительно предложил:

– Было бы неплохо чаю сделать. Печку затопить… Но печку ты заняла.

Второй взрыв был послабее первого, но ничего, довольно достойный. Дав ей закончить и отдышаться, я продолжил:

– Бандиты планировали твоё похищение. Я успел первым. Если перестанешь бесноваться – я объясню.

Она недоверчиво повернула ухо в мою сторону. Ободренный, я продолжил.

– После нашего с тобой знакомства на меня вышли очень опасные люди. Их цель – твоё похищение, и через оказание на тебя физического давления, овладевание активами и контроль над твоим отцом.

Алина продолжала внимательно слушать.

– Жизнь моя, а также моих родных поставлена под угрозу. Поэтому мной принято решение события форсировать и отнять тебя у бандитов. В качестве благодарности, как я рассчитывал, будет вполне достаточно поцелуя в щеку. Как думаешь, Алина?

– Подойди поближе, я тебе оба глаза выцарапаю! – так же резко произнесла она, но в глазах ее я уже заметил сомнение.

– Алина, ты же взрослый человек. Можешь понять, что это для твоего блага сделано? – аккуратно спросил.

– Нет. Глаза я тебе глаза выцарапывать не буду, – она была настроена решительно. – Я тебя… в тюрьму посажу! Там тебе глаза пригодятся.

– Конечно, пригодятся. Глазами надо дорожить. И мои глаза говорят, что ты Алина, очень красивая. Особенно в гневе.

– Сними наручники сейчас же! – приказала она.

– Ты меня слышала? Мы сначала всё обсудим, как разумные люди, потом сниму.

– Мой папа тебя застрелит! Прямо в яйца тебе выстрелит! Останешься без мозга, – сбавив напор, прошипела она.

– Мне это не подходит, – я прошелся по комнате собирая и расставляя по местам опрокинутые Алиной вещи. – Давай обсудим другой вариант.

– Я тебя в тюрьму засажу, за похищение человека! – она опять начала распалять себя.

– Вариант с тюрьмой тоже так себе идея, мне не нравится.

– Посидишь как следует понравится, если будет на чем сидеть! Там тебя быстро уму научат!

Я осмотрительно обошел Алину полукругом и, набрав воды в электрический чайник, включил его.

– В такой ситуации просто необходим торт, – я осмотрел все кухонные шкафчики. – Но торта у нас нет. Хочешь печенье с чаем?

– Я прямо себе удивляюсь, – медленно произнесла она. – Вот уж не думала, что я такая кровожадная. Я тебя хочу убить аж тремя разными способами!