— А что с ним?

— Федорчук, Фролов! — вновь крикнул преподаватель. — Еще раз назову ваши фамилии — пойдете вон!

Кирилл пожал плечами и провел пальцами по губам, застегивая рот на молнию. Аня в недовольстве скривилась. Друг ткнул ее в бок и указал на тетрадь. В углу страницы было написано: «Потом расскажу». Девушке ничего не оставалось, как согласиться с предложенным вариантом и тоже замолчать. Порывшись в рюкзаке, она достала тетрадку и пыталась записать слова преподавателя, который продолжал монотонно вести лекцию.

Спустя полтора часа они вышли из аудитории вместе с другими студентами. Аня вцепилась в руку друга, стараясь держаться на ногах. У нее раскалывалась голова, но ей предстоял длинный тяжелый день, который необходимо было пережить любым способом. Кир что-то рассказывал об усилителях и аппаратуре, Аня пыталась слушать и все-таки многого не понимала. Вдруг она почувствовала вибрацию. Подруга выставила перед Кириллом палец, прерывая на полуслове.

— Одну секунду, — сказала она и вытащила телефон из кармана джинсовки, нажимая на зеленую кнопку. — Здорово.

— Привет, — произнес спокойный размеренный мужской голос из трубки. — Мама все знает…

Затем послышался скрежет и мимолетное шуршание. Аня поняла — у брата отобрали устройство и сейчас ей предстоит выслушивать крики.

— Аня! — закричала женщина, следом прибавив тональности голосу, переходя на ультразвук: — АНЯ!

— Да что?!

— ЧТО? — возмущалась и недоумевала женщина. — Я тебя прибью, девчонка! Тебе кто эту дрянь на всю спину наколол? Быстро говори! Какой ужас! Ты что, из тюрьмы сбежала? Или в банде какой?

Аня закатила глаза, посмотрела на друга и на секунду отвела телефон в сторону.

— Мама узнала про кобру, — объяснила она, на что получила от Кирилла сочувственный кивок, однако губы его улыбались, и парень явно подслушивал. Ему было весело наблюдать за происходящим.

— Ужас! Какой же ужас! — продолжала причитать женщина. — А ведь это отец еще не знает. Вот увидит и как даст тебе по шее! Картинки страшные удумала рисовать. Кошмар какой!

Аня помолчала секунду, следом поинтересовавшись:

— Вы закончили истерить, матушка?

— А ей смешно, ты посмотри! Это же на всю жизнь!

Аня улыбнулась, глазами вновь пересеклась с Кириллом. Парень хихикал.

— Мам, прекращай пожалуйста. Я взрослая. Передай трубку Косте, если это возможно.

— Взрослая она! — снова закричала женщина, но голос стал отдаляться, хотя отголоски ругани Аня все еще слышала. Послышался хлопок дверью. Трубку перехватил ее брат.

— Знал, что ничем хорошим это не кончится, — произнес парень, в голосе которого чувствовался металлический оттенок. Тем не менее Аня знала, что он тоже смеется.

— Да брось, ну покричала мама и что? Кусок кожи же она не сдерет с меня. И отцом ей меня не напугать.

— Почему это?

— Да потому что он знает. И очень даже себе такую же кобру хочет.

Костя расхохотался.

— Ну все, вместе с папой отныне живете на улице. Пакуйте чемоданы.

Аня хихикнула, поддерживая шутку брата. Она подняла глаза и заметила в конце длинного коридора Ткачева. Он что-то смотрел у стенда с расписанием. Ей нужно было поторопиться и как можно скорей закончить этот разговор.

— Как она узнала-то? Проболтался?

— Кто бы говорил, — фыркнул Костя. — Сама себя спалила. А все твой инстаграм. Мама как увидела твои выкрутасы, прибежала ко мне. Я хотел тебе быстро набрать, предупредить, чтобы ты была готова, но эта женщина как хищный ястреб накинулась на меня и вырвала телефон.

Аня вытаращилась, и в один миг вчерашний вечер всплыл в ее голове, расставляя все элементы по местам. Она ведь сегодня даже не нашла в себе сил проверить социальные сети.

— Я что… — тихо и неуверенно начала она, — выставила истории и забыла скрыть их от мамы?

— Именно, — подтвердил Костя.

Аня прикрыла веки и ругнулась одними губами.

— Я вообще удивлен, что мама только из-за татуировки начала кричать. А то что ее дочь калдырит похлеще местного дяди Толи, это типа ничего страшного?

— Ой, заткнись, — скорчилась Аня и, как только увидела, что Ткачев направляется к ним, быстро сказала: — Все давай короче, пока!

Костя не успел ничего ответить, его младшая сестра уже нажала «отмена».

Анины пальцы быстро запорхали по экрану смартфона. Зайдя на свою страничку, она начала истерично смеяться. Короткие истории содержали в себе весьма специфический контент.

Вот Аня с надрывом и очень фальшиво орет во все горло песню о разбитом сердце, которая в миксовом варианте играет в баре; далее она бесстыдно трется спиной о бармена Мишу, пытаясь подвинуть его за кассой и самой вбить чек, что-то неразборчиво при этом бубня; следом просто панорама длиннющего ряда шотов; потом ее видимо снимала Кира, которая отпускала собственные комментарии — на видео Аня мертвенно лежит на животе, распластавшись на диванчике, и именно с этого ракурса очень хорошо видно ее тату за ширмой миниатюрного топа; но завершающее видео заставило Аню побледнеть — под грустный медляк она танцевала с Ткачевым. Правда… она тупо вцепилась в него, обвившись вокруг его туловища, уткнулась в грудь лицом, словно котенок, в то время как парень безразлично стоял, едва касаясь девушки рукой. Будто хотел избавиться от нее поскорей. Аня не сразу сообразила, что конкретно ей чувствовать по этому поводу.

Она моргнула, пришла в себя и, начиная закрывать приложение, наконец заговорила с Кириллом:

— Ты мне вроде хотел рассказать про Ткачева.

— Что рассказать?

Голос явно не лучшего друга. Аня заблокировала телефон, убрала в карман и подняла голову. Рядом с Кириллом уже стоял Артем, опасно сверкая темными глазами. «Черт, опоздала».

— Да мы обсуждали запись демок, — все также воодушевленно произнес Кир, пытаясь найти в глазах басиста поддержку.

— Не стоит об этом распространятся, — холодно отозвался Артем. — Еще ничего не ясно.

— Это понятно. Я как раз объяснял Аньке нюансы: про хозяина бара, про того мужичка, про тебя.

Артема как ошпарили.

— Вот меня точно не надо обсуждать! — отрезал он, повышая голос, и смерил взглядом сначала Кирилла, потом Аню, на которой немного задержался.

Девушка оттянула подбородок и подумала: «Какие мы важные и серьезные, посмотрите». Кирилл пожал плечами, извиняясь перед подругой за то, что теперь ничего не сможет ей рассказать, получив прямой запрет. Аня скривилась, но посчитала, что дурацкие надуманные проблемы Ткачева не так уж сильно ее и волнуют.

— Ты никому не сдался, успокойся, — произнесла она, лишь бы басист угомонился и перестал таращиться на них как на врагов народа, следом переключаясь обратно на Кирилла. — Меня больше интересует моя сумка с вещами, которую я у тебя оставила.