Начало последнего года войны он встретил в прекрасном расположении духа в Нанси. 12 января 1945 года он написал, что работа в системе военной юстиции по-прежнему «увлекательна и приятна». Помимо написания обзоров и меморандумов по правовым проблемам, он занимался исследованиями в области международного уголовного и военного права. Впервые за время службы он занимался тем, что в последующие годы сформировало его жизнь. К этому времени сообщения о зверствах, совершенных немцами, уже распространились по всему миру. Еще в 1943 году союзники приняли решение, что немецкие военные преступники после войны непременно предстанут перед судом. После встречи министров иностранных дел США, Великобритании и Советского Союза в Москве в октябре 1943 года Рузвельт, Черчилль и Сталин 1 ноября опубликовали следующее заявление: «Пусть те, кто еще не обагрил своих рук невинной кровью, учтут это, чтобы не оказаться в числе виновных, ибо три союзные державы наверняка найдут их даже на краю света и передадут их в руки обвинителей, чтобы смогло свершиться правосудие».

Бен не мог объяснить, чем вызвано неожиданное решение перевести его в последние месяцы войны в ту сферу, где он мог бы наилучшим образом использовать свои способности. Позже он заподозрил, что профессор Гарварда Глюк принял участие в его судьбе. После общего заявления трех лидеров стран-союзников армейское руководство в Вашингтоне связалось с Глюком, чтобы тот порекомендовал им подходящих кандидатов. «Мы поддерживали связь, и я думаю, что он упомянул мое имя, когда представители армии обратились к нему», – предположил Бен. В любом случае, его вышестоящий офицер подтвердил, что сигнал поступил из Вашингтона. Там в июле 1944 года Военное министерство основало Отдел по военным преступлениям – отдельное подразделение, занимающееся расследованием военных преступлений. В последние месяцы боевых действий в Европе, когда союзники освобождали все большие территории Германии, следственная деятельность была усилена. Группы по расследованию военных преступлений американской армии выслеживали подозреваемых, допрашивали свидетелей и собирали доказательства. Благодаря инициативе и профессионализму Бен сыграл в этом расследовании ведущую роль.

Даже оставив службу, он во многих отношениях был абсолютно удовлетворен: «Я объездил много городов, познакомился с десятками интересных (хотя и печально известных) людей и получил ценный опыт». В Нанси он узнал, что такое «la vie frangaise» – французская жизнь. Охранник у ворот штаба не останавливал никого, кто знал пароль, и удостоверения личности в городе проверялись редко. Почти каждый вечер Бен отправлялся на прогулку со своим коллегой – юристом и выпускником Нью-Йоркского университета, «чтобы посмотреть все, что можно увидеть, и делать все, что только можно сделать. Я был поражен! Все, что рассказывают о француженках, – правда!» Ему казалось, что он знает всех девушек в Нанси и побывал в каждом кафе города. Война, все еще близкая, похоже, не могла помешать праздной шумихе. Повсюду играли оркестры, подавали пиво. «Все девушки хотели провести с нами время. Какая жизнь!» – удивлялся Бен.

Он увлеченно работал и наслаждался ночной жизнью, а в это время на фронте происходили драматические события. Перед Рождеством немцы начали Арденнскую операцию, последнее крупное наступление на Западном фронте. Целью вермахта было завоевать гавань Антверпена, важную линию снабжения союзников. Вместо того чтобы развивать наступление на Германию, американцы были втянуты в самую кровопролитную для них сухопутную битву во Второй мировой войне. В общей сложности с обеих сторон было задействовано более миллиона солдат. В американской армии погибло около 20 000 человек и еще более 56 000 человек были ранены или пропали без вести. Бен видел, что ситуация меняется. 12 января 1945 года он записал в дневнике, что немцам удалось прорвать фронт и оттеснить 1-ю американскую армию. Чтобы замедлить наступление немцев и заполнить возникшую брешь, войска 3-й армии генерала Паттона спешно перебросили на юг. Танкисты Паттона атаковали немцев с южного фланга, сняли осаду Бастони в Бельгии и освободили окруженные там американские подразделения. «Мы также переехали, чтобы быть ближе к линии фронта», – писал Ференц. 8 января штаб перебазировался в Эш в Люксембурге, а 4 февраля – в столицу Великого Герцогства.

Арденнская операция оказалась последней наступательной операцией вермахта; она не могла остановить наступление союзников на территорию Германии. Со всех сторон американские, английские и русские армии зажимали отступающих немцев. Некоторые крупнокалиберные пули тем не менее достигли штаб-квартиры Паттона в Люксембурге. Бен сообщает о нескольких бомбах, упавших в паре кварталов от штаб-квартиры и вызвавших незначительные разрушения. Однако военно-юридическая секция не пострадала. «Битва за Выступ», как американцы называют наступление в Арденнах, закончилась 25 января поражением немцев[14]. Теперь союзники были готовы нанести последний удар по Германскому рейху. «Нацисты были отброшены назад через Рейн, и 3-я армия движется за ними», – отметил Бен 10 февраля. Вскоре штаб-квартира последовала за фронтовыми частями. «На этот раз в Германию». Война больше не могла продолжаться долго.

«Помнишь мои работы в сфере военных преступлений? Так вот, я снова к этому вернулся», – написал Бен в письме Гертруде от 28 февраля 1945 года. В графе «отправитель» было указано «где-то в Люксембурге». В этот раз речь шла не о теории, которой он занимался в Гарварде, а о практическом применении всех его знаний. По словам Ференца, преследовать в судебном порядке немецких преступников было гораздо приятнее, чем американских солдат, нарушавших дисциплину. Ему пригодились и профессиональные знания, и талант к языкам. Поскольку офицеры, участвовавшие в расследовании, не говорили по-французски, они обращались за помощью к Бену. Ему поручили изучать сведения о немецких зверствах – количество свидетельств постоянно увеличивалось. Во время следственных мероприятий его сопровождал офицер, чтобы на месте присутствовало лицо с достаточно высоким воинским званием, однако Бен сам руководил расследованием. В письме он рассказывал, как проходят расследования: «Мы регулярно получаем сообщения от военной разведки и контрразведки. Они передают нам имена жертв немецких злодеяний. Наша задача – найти выживших и выяснить подробности преступления и имена преступников». В письмах Бен пересказывал истории, рассказанные пострадавшими, и впечатлительная Гертруда не могла спать по ночам. Он отметил, что люксембургские и французские полицейские очень отзывчивы и «за одну сигарету можно заставить всю полицию двигаться». Бен встречался с бойцом люксембургского Сопротивления, которого немцы отправили в концентрационный лагерь. Заключенный видел, как его товарищей, участников движения Сопротивления, заставили копать себе могилу. Он «очень отчетливо» помнил преступников, их имена, лица, полк и старшего командира. «Я печатаю все, что он рассказывает, слово в слово», – отмечал Бен.