Тот в ответ плюнул ей на обувь.

Раэль не среагировала. Коротко кивнув мне, она сделала два скользящих шага назад и будто исчезла. На самом деле — профессионально растворилась в тенях, сливаясь в едином танце с окружающей обстановкой — умение, которое тренируют и воры тоже, но в котором асассины особенно преуспели.

Мы остались в пещере втроем.

***

Очень странная компания. Только сейчас я наконец сообразила, где именно мы находимся: в пересохшем русле одной из подземных рек, некогда текших под городом. Теперь же эти тоннели используются как тайные ходы, соединяют здания разных гильдий и кое-какие места столицы, но допуск сюда имеют только архимастера и их приближенные, поэтому раньше я здесь не бывала.

— Ты не знаешь, в гильдии все выжили во время битвы? — спросила я у Мокки.

Он ничего не ответил. Только искривил губы и прикрыл глаза. Значит, не все… Я выругалась. Нехорошо.

— Мне жаль. Это всё моя вина, — сказала я.

Мокки набычился и посмотрел на меня исподлобья долгим внимательным взглядом. В полумраке пещеры зрачки у него были расширенные. В них отражалась я и Тилвас Талвани, притворно зевающий неподалеку.

— Тебе жаль, Джерри? — нехорошо протянул Мокки Бакоа. — Это всё, что ты скажешь?

Я покосилась на то, как вор незаметно скрестил мизинец и безымянный палец, и тотчас, громко сглотнув, выдавила:

— Чем я могу помочь братству?

— Серьезно? Ты за гибель помощью отвечать собралась? Охренеть просто. И чем же тут можно помочь, мне интересно? — развеселился Мокки.

— Я...

— Да, ты. Что ты? Расскажи, будь добра, как ты искупишь чужую смерть? Сто способов наберешь? На десяти сдуешься? А может, и один придумать не сумеешь, а, Джеремия? Ты принесла неприятности в мой дом, и теперь должна расплатиться.

— Мокки… — намеренно испуганно заблеяла я, глядя на то, как он медленно приближается ко мне, не разрывая зрительного контакта и поигрывая бритвой в руке.

Но вдруг Тилвас Талвани шагнул вперед.

— Кхм-кхм, господин Бакоа, а какие у вас вообще претензии к Джеремии, если жертва была… так себе?

Мокки резко обернулся к нему.

— Лезешь в чужие дела, а, аристократишка? — процедил вор. — Заступаешься за хрупких леди?

— М-м, — Тилвас задумался. — Нет, просто видел на сегодня уже достаточно крови. Еще одна драка? Пожалуй, хватит.

— То есть ты не против, чтобы я ее грохнул?

— Развлекайтесь. Только не при мне.

Бакоа скользнул по Тилвасу подозрительным взглядом от головы до пяток, будто просвечивающая лекарская лампа.

— Тогда отвернись, — равнодушно бросил он.

И тотчас быстрым скользящим шагом подступил ко мне, повернув бритву так, что она опасно блеснула на свету вблизи от моего горла. Вопреки своим словам, Тилвас так же стремительно бросился вперед. Он успел схватить Мокки за запястье и занес кулак второй руки для удара, но вор вывернулся и буквально растворился в тени, чтобы мгновение спустя оказаться приплясывающим в дальнем углу и ехидно улыбающимся. Никакой бритвы у него в руке уже не было.

— А говорил: «развлекайтесь»! — с маньячной улыбкой посетовал Мокки.

Я во время всей этой сцены стояла, не двигаясь. С момента тайного знака было ясно, что предполагаемая экзекуция задумана всего лишь как своеобразный тест для аристократа. На благородство. На скорость реакции. Или на глупость. Как посмотреть.

Тилвас его прошел.

— Он бы меня не убил, — одними губами пояснила я, обращаясь к Тилвасу. Тот только неопределенно хмыкнул, глядя на нас с Бакоа уже с куда большим интересом, чем прежде.

— Так что там с жертвами? — напомнила я Мокки. — На самом деле?

Вор вздохнул. На его лице вновь воцарилась привычная скучающая мина. Он подошел и традиционно стукнулся со мной кулаком о кулак, отмечая разыгранную сценку.

— Да в общем-то, ничего, — сказал Бакоа. — Пока ты была в отключке, Раэль любезно пояснила нам, что они как раз-таки убили крысу, — и он назвал имя одной из мелких сошек. — Очень жаль, это случилось быстрее, чем я смог допросить ее. Иначе бы нам не пришлось идти на эту идиотскую сделку по поводу колье, чтобы в итоге узнать имя придурка, которому я сначала отрежу все пальцы на ногах, потом на руках, потом... Впрочем, интереснее будет импровизировать на этот счет, — сам себя перебил Мокки.

Я кивнула.

Что ж. Земля пухом предателю.

Потом воровской мастер ткнул пальцем в сторону Тилваса Талвани.

— Что касается тебя, парень… Уж не знаю, кто ты такой на самом деле, — многообещающе протянул он, — но, судя по шумихе, ты разозлил кого-то действительно серьезного. И если кто-нибудь предложит мне сделать ставку, я проголосую за твою скорую смерть. Потому что едешь ты с нами или нет, а нянькаться я с тобой не собираюсь. Ты сам по себе, красавчик.

Тилвас в ответ улыбнулся. В свете костра черты его лица заострились, приобретя неожиданно хищный облик. Кажется, он понял, по каким правилам и в каких амплуа у нас здесь играют, и теперь готов отрываться на полную катушку.

— А я всегда был сам по себе, мне не привыкать, — мелодично пропел Талвани. — Так что мой тебе совет: не ставь против меня серьезные суммы, вор. Разоришься. Опозоришься. Расплачешься, в конце концов.

И аристократ издевательски изобразил, как вытирает слезы Мокки Бакоа.

— Ну на-а-адо же, — протянул тот, сузив глаза. — Этот воробушек считает себя саблезубым, а, Джеремия?

Он пружинисто шагнул к Талвани и уставился на него снизу вверх: Мокки среднего роста, тогда как аристократ явно не пренебрегал в детстве морковкой.

— Это хорошо, что ты дерзкий, — умилился Мокки Бакоа. — С такими обычно весело. Поначалу. Но постарайся вовремя прикусывать язычок.

— А то что? — улыбнулся Талвани. — В следующий раз не станешь уворачиваться, дашь мне все-таки врезать тебе, как следует?

— Да нет, просто я уже знаю твой секрет, понимаешь ли… — подмигнул Бакоа и нежно обхватил пальцами медальон в виде ворона.

И вдруг случилось неожиданное.

Рука воровского мастера вспыхнула синим цветом, и Мокки, невнятно взвыв, отскочил аж на два метра, тряся кистью.

— Какого хрена? — зашипел он, глядя то на меня, то на Тилваса, невинно засвистевшего.

— Защита от дураков, а? — ухмыльнулся аристократ.

Мокки повернулся ко мне на пятках:

— Ты говорила, его можно просто сорвать?

— Потому что я просто его сорвала, — удивленно отозвалась я.

И, чтобы не оставаться голословной, тоже подошла к Тилвасу. Он настороженно замер и посмотрел на меня очень внимательно, но не стал возражать, когда я положила руку на медальон…. Моя рука осталась в полном порядке. Под ладонью я чувствовала, как мерно и спокойно бьется сердце артефактора.