– Слушайте, девочки, что я придумала! Вы могли бы подняться в комнату Элизабет и сыграть для нее на этих инструментах, которые вы держите в черных футлярах. Она любит музыку. Я хочу сказать, что это доставит ей большое удовольствие.

– Это флейты, – сказала Джин.

– Лиз нет в ее комнате, – добавила Джоан.

– Нет? А где она? – Не дожидаясь их ответа, Джессика ухватилась за объяснение, которое, она надеялась, было правильным. – Она, должно быть, на кухне, готовит вам что-нибудь перекусить. Она прекрасно готовит. Моя сестра очень внимательная и заботливая.

«А если ее нет на кухне, – подумала она, – со мной случится припадок».

– Лиз ушла, – объяснила Джин. – Она сказала, что у нее важное свидание.

– Она сказала, что просит тебя ее извинить и что она не останется в долгу. Она сказала, что ты возьмешь нас в кино, – добавила Джоан.

– Куда она пошла? Что она сказала? – Джессика была ошеломлена.

С ней не могло этого случиться. Она не заслужила от своей сестры такого отношения! Это была шутка, хорошо подготовленная шутка, чтобы ее попугать.

Еще раз взглянув на эти одинаковые строгие личики, Джессика поняла, что Элизабет не заглянет в комнату с торжествующим возгласом: «Что, попалась?» Это была шутка, конечно, только очень серьезная.

– Нет, нет, нет, – сказала она. – У меня свои планы на сегодняшний вечер, и в эти планы совсем не входит ваше присутствие.

Мечась взад и вперед по комнате, она лихорадочно пыталась что-нибудь придумать. Няня! Нужно нанять няню!

«Прекрасно, Джес, – сказала она себе в отчаянии. – У тебя ровно 75 центов. За такую плату с детьми не станет сидеть даже соседская собака».

Джессика готова была согласиться на любое разумное решение. Да что там разумное – она была бы рада абсолютно любому решению.

– Держу пари, что вы много раз оставались дома одни. – Надежда все еще теплилась в сердце.

Обе девочки отрицательно покачали головами. Их панический испуг был теперь не менее очевиден, чем растерянность Джессики.

Подумав, Джессика отвергла идею оставить близнецов одних. Отец и мать в наказание заставили бы ее сидеть дома до тех пор, пока она не будет получать пенсию по старости.

Никогда за все свои шестнадцать лет Джессика Уэйкфилд не была так обижена на свою сестру.

«Как она могла так поступить со мной? – думала Джессика, задыхаясь от негодования. – Конечно, Элизабет очень серьезно болела. Но я терпеливо и с любовью ухаживала за ней, разве не так? И вот ее награда?»

– Как бы мне выпутаться из этого? – спросила она, глядя в потолок. В это время прозвенел звонок у парадной двери. – О черт, он уже пришел! – Она в растерянности оглядела комнату, надеясь, что решение появится само по себе.

Звонок прозвенел снова.

– Это несправедливо. Это самая большая несправедливость по отношению ко мне за всю мою жизнь! – Джессика клокотала от возмущения, открывая парадную дверь.

– Привет, заходи. – Даже в глубоком отчаянии Джессика всегда умела изобразить на лице обворожительную улыбку.

Дэнни Стоффер, высокий юноша приятной наружности, вошел в прихожую и, оглядев Джессику с ног до головы, улыбнулся в ответ.

– Ты, как всегда, неотразима, – сказал он, обнимая ее и запечатлевая на ее губах долгий крепкий поцелуй.

В этот момент Джессике было все равно, кто сидит в гостиной. Пусть бы даже вместе с близнецами Перси там присутствовал весь мир. Дэнни Стоффер умел целоваться лучше всех, с кем ей доводилось встречаться. Млея в его объятиях, она ждала второго поцелуя.

– Джес, – пробормотал он.

– А? – Если бы этот поцелуй никогда не кончался, если бы всегда так стоять, прижавшись к его сильному телу…

– Джес, – снова сказал он, встряхивая ее легонько. – Мне кажется, мы не одни. – Улыбаясь, он смотрел в гостиную.

– Не одни? Ну и хорошо. – Она не шевельнулась.

– За нами наблюдают два мышонка. Может быть, мы подождем, пока в кинотеатре погасят свет.

«Два мышонка? Наблюдают? Вот черт! Они все еще здесь. Ох! Думай быстро», – сказала она себе.

– Слушай, Дэнни, в наших сегодняшних планах кое-что изменилось. Ты просто упадешь, когда узнаешь. Я хочу сказать, что случилось что-то очень забавное.

– Забавное? Забавное – смешное или забавное – странное?

– О, это забавное – смешное, я обещаю. – Глубоко вздохнув, она повела его в гостиную.

– Это девочки Перси. Это Джин, а это – Джоан.

– Она Джин, я – Джоан.

– Правильно. Я Джин, она – Джоан.

– Спасибо за разъяснение, – сказала Джессика сквозь зубы.

Одарив Дэнни своей самой обворожительной улыбкой, она попыталась растолковать ему ситуацию.

– Понимаешь, Дэнни, Джин и Джоан, кто из них кто – неважно, будут гостить у нас несколько недель. Мои родители ушли на весь вечер, и моя сестра тоже.

– И что?

– Так вот, нам придется взять их с собой в кино.

Дэнни немного отступил назад, посмотрев на Джессику так, будто она была кандидатом в сумасшедший дом.

– Вот эти двое? – Он указал на Джин и Джоан. – Эти двое собираются с нами в кино? Я не могу этому поверить.

Джессика отошла подальше, чтобы близнецы не смогли ее услышать, и увлекла его за собой.

– Дэнни, пожалуйста, выслушай меня, – быстро заговорила она, – все будет нормально, я обещаю. Ты только посмотри на них. Они еще маленькие и очень тихие, они почти все время молчат. Они просто сольются с обивкой машины. Поверь мне.

Дэнни даже не захотел еще раз взглянуть на близнецов. Глядя Джессике в глаза, он сказал:

– Ничего не выйдет, Джес. Я ведь говорил тебе о своих планах на сегодняшний вечер. Мне не нужны зрители. Я ухожу. – Он направился к двери.

Джессика была в отчаянии. Если Дэнни уйдет, она вынуждена будет провести весь вечер с этими ужасными созданиями. Но не это главное. У нее, по всей вероятности, не будет другого шанса провести с ним вечер.

– Дэнни, не уходи! – Она схватила его за руку. – Пожалуйста, не уходи. Все будет не так плохо. Они будут на заднем сиденье. Мы будем одни впереди.

– Ну уж нет. – Выражение его лица оставалось мрачным. – Это совсем не то, что я имел в виду.

– Дэнни, – сказала она нерешительно, – я сделаю так, что ты об этом не пожалеешь.

– Как именно?

Джессика понимала, что не следовало бы давать таких обещаний, но она уже не могла остановиться.

– Я сделаю все, что ты захочешь, – сказала она.