В ноябре 1908 года братья обратились к Мясоедову с предложением возглавить новый концерн, который они назвали «Северозападной русской пароходной компанией». Сергей Николаевич с готовностью согласился. В том же месяце они, как того требовал закон, представили властям проект устава своей компании76. После получения одобрения Совета министров, компания была легализована.

Капитал «Северо-западной русской пароходной компании» составлял 600 тыс. рублей. Из 2400 ее акций 1000 принадлежала Самуилу Фрейдбергу, 240 — его брату Борису, что давало Фрейдбергам контрольный пакет. По документам в число акционеров входили также Сергей Мясоедов, его жена Клара, барон Отгон Гротгус и Роберт Фальк77. Компания базировалась в Либаве, с отделениями в Одессе и Минске, которые возглавляли, соответственно, Давид Фрейдберг (младший из братьев) и Израиль Фрид. Сергей Николаевич Мясоедов официально числился председателем совета директоров с ежегодным окладом в 6 тыс. рублей78. На первом собрании акционеров и директоров, состоявшемся в Петербурге 4 февраля 1908 года, было объявлено, что компания собирается в ближайшем будущем спустить на воду пароходы «Георгиос I» и «Леопольд II», каждый водоизмещением в 1679 тонн, которые недавно были взяты ею в аренду у датской «Объединенной пароходной компании» («Det forenede Dampskibs-Selskab»)79.

Но Северо-западное пароходство вовсе не стало для Мясоедова золотой жилой. Последствия экономического спада 1907 года в Америке оказались гораздо более длительными, чем ожидалось, под их влиянием спрос на трансатлантические билеты продолжал оставаться низким вплоть до 1910 года. Более того, несмотря на непосредственное участие в пуле, «Северо-западная русская пароходная компания» с самого момента своего образования столкнулась с мощной конкуренцией. В 1906 году «Русский добровольный флот», якобы частная компания, субсидировавшаяся российским государством, объявила об открытии прямого сообщения между Либавой и Нью-Йорком. Принадлежащая Баллину линия Гамбург — Америка немедленно отреагировала от имени пула, купив 51 % акций «Русской восточно-азиатской пароходной компании», якобы российской, а на самом деле представлявшей интересы Дании80. После этого «Русская восточно-азиатская компания» объявила о приобретении и снаряжении судов, которые должны были обеспечивать сообщение между российскими портами на Балтике и Соединенными Штатами. Целью акции было составить «Добровольному флоту» такую жесткую конкуренцию, чтобы от него камня на камне не осталось.

Баллин приобрел «Русскую восточно-азиатскую компанию» как оружие против «Добровольного флота», однако ему не пришлось пустить это оружие в ход. «Добровольный флот» столкнулся с финансовыми трудностями, в результате чего его пароходная линия Либава — Нью-Йорк так и не начала действовать. Однако тут произошло нечто очень странное. В 1907 году первоначальные датские акционеры «Русской восточно-азиатской компании» выкупили у Баллина свою долю81. После чего они объявили, что теперь «Русская восточно-азиатская компания» все же займется перевозкой пассажиров в Америку. «Русская восточно-азиатская компания» отказалась вступать в международный пароходный пул и к 1908 году дважды в неделю возила пассажиров прямым рейсом из Либавы в Нью-Йорк, чем серьезно нарушала монополию пула. Успех «Русской восточно-азиатской компании» был дурной новостью для «Кунарда» и катастрофической — для «Северо-западной русской пароходной компании» братьев Фрейдбергов. Поскольку «Русская восточно-азиатская компания» доставляла эмигрантов в Америку быстрее, чем это мог сделать «Кунард» вместе со своими отделениями, вроде «Северо-западной», — последние оказались в крайне невыгодном положении. К 1913 году на пароходах «Русской восточно-азиатской компании» из Либавы в Нью-Йорк в год перевозилось шестьдесят тысяч человек. Это составляло около 20 % от общего числа российских подданных, эмигрировавших в 1913 году в Америку82.

«Русская восточно-азиатская компания» быстро стала в Либаве ключевым экономическим резидентом. Она строила собственные доки, склады и гостиницы, организовывала перевозку в Либаву будущих эмигрантов из других российских портов на Балтике. При этом в борьбе за клиентов «Русская восточно-азиатская» вела себя совершенно бесцеремонно и предпринимала недружественные действия в отношении главного отделения «Кунарда» в Либаве, «Северо-западной русской пароходной компании» братьев Фрейдбергов. Для каковой цели, по обыкновению, подкупались ключевые местные чиновники.

Самым ценным либавским чиновником, фактически состоявшим на жалованье у «Русской восточно-азиатской компании», был шеф местной полиции полковник Подушкин. Служебное положение Подушкина делало его идеальной фигурой для борьбы с братьями Фрейдбергами: в его власти было сделать их жизнь невыносимой, и он использовал для этого всякую возможность. Кроме того, Подушкин лично имел зуб на Мясоедова — по несчастному совпадению он был дружен с поручиком Пономаревым (когда-то оба они служили в Риге). Подушкин инспирировал скабрезные статьи против «Северо-западной русской пароходной компании» в «Голосе Либавы», местной газете, владельцем которой был — конечно же, по случайному совпадению — один из директоров «Русской восточно-азиатской компании». Он закрыл эмиграционное бюро Роберта Фалька, одного из акционеров «Северо-западной компании», по подозрению в подделке паспортов; попытался инспирировать уголовное преследование «Карлсберга и Спиро» за пособничество нелегальной эмиграции. И, наконец, он регулярно посылал в Петербург доносы на «Северо-западную», обвиняя ее в подлинных или выдуманных нарушениях коммерческого законодательства. С особенной страстью он живописал роль, которую играл в «Северо-западной» Мясоедов: бывший жандарм, жаловался Подушкин, «покрывает своим именем жидов»83.

Итак, Мясоедов оказался во главе очень неблагополучной фирмы. С одной стороны, «Северо-западную компанию» изводил Подушкин, с другой — произошло общее ухудшение условий для пассажирских пароходных перевозок. Что ж, если участие в деятельности «Северо-западной» не могло сделать Мясоедова богатым человеком, по крайней мере он мог утешаться хорошим жалованьем, на целых 60 % больше, чем во времена жандармской службы84. Но так ли обстояло дело в реальности? Нет никаких сомнений в том, что обещанного годового содержания в 6 тыс. рублей Мясоедов не получал. «Руководители» и «владельцы» компании являлись фигурами сугубо номинальными: устав «Северо-западной» был не более чем вывеской, позволявшей Самуилу Фрейдбергу, прикрываясь юридической ширмой акционерного общества, сохранить в тайне реальную долю своей семьи в капитале компании. Разделение паев «Северо-западной» никак не соотносилось с разделением власти внутри фирмы. Роберт Фальк, например, получил акций на 100 тыс. рублей, инвестировав всего 40 тыс.85 Барона Гротгуса, не заплатившего за свой пай ни копейки, Фрейдберги уговорили передать им все свои акции сразу же после формальной регистрации «Северо-западной»86. И хотя позже Мясоедов утверждал, что свои 220 акций он купил за 55 тыс. рублей, мы знаем, что в 1907 и 1908 годах у него таких средств не было87.