Али, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь.

– Странный выбор, – заметил Али.

– В каком смысле? Что ты имеешь в виду?

– Тебе было страшно оттого, что мы сидим здесь как в могильном склепе. И вдруг ты начинаешь рассказывать про мертвеца и кладбище.

– Потерпи, до склепа мы еще дойдем, – невпопад ответила Лада и продолжила.

– Там разбили палатку. Все сели вокруг зажгли свечи и стали читать Коран над могилой усопшего. И смущенный Ганим вместе с ними. Все это время он не находил себе места от беспокойства. Причина была в том, что он вышел из дома ненадолго и теперь переживал, думая о своих товарах. Тем не менее, он просидел с купцами допоздна. Начинало темнеть, когда подали ужин, но после ужина никто и не думал расходиться. Все сидели, негромко переговариваясь, в ожидании сладостей. Тогда Ганим, снедаемый беспокойством, встал и, спросив у собрания разрешения, ушел. Пока он добрался до города, наступила полночь, и ворота оказались заперты. Ганим стал стучать, но стража криками отогнала его. Тогда он пошел обратно к купцам, но в темноте сбился с дороги и набрел на сад, в котором виднелась усыпальница. Ганим открыл дверь и забрался в нее, чтобы переночевать там…

Али, ты здесь, скажи что-нибудь.

– Странный выбор для ночлега, – заметил Али.

– Не ты один такой умный, он тоже это понял, когда от страха не смог заснуть.

Он вышел из склепа, намереваясь провести ночь под звездным небом, и стал искать какую-нибудь скамейку или просто возвышение, как вдруг увидел свет на дороге. Испугавшись, Ганим забрался на ближайшее дерево и укрылся в его листве. Между тем свет все приближался и наконец он увидел странную процессию. Она состояла из трех негров. Двое несли огромного размера сундук, а третий – фонарь и лопату…

– Али?

– Как же он ночью разглядел этих негров?

– Что тебя смущает?

– Они же черные.

– Я же сказала, что ночь была звездная, да еще фонарь.

– Ах, да, фонарь, извини.

– Они остановились перед гробницей, долго о чем-то препирались, затем вошли, вырыли яму между могилами, закопали сундук и, продолжая спорить, и обзывать друг друга последними словами, ушли. Когда звуки их шагов стихли, Ганим пришел в себя от пережитого страха. Он стал думать о том, что может находиться в сундуке и как ему поступить. Правильнее всего было бы немедленно спуститься с дерева и скрыться в неизвестном направлении. Но эта неизвестность и пугала его больше всего. Да и сам сундук тревожил его воображение. «А ну, там сокровища? А что там еще может быть? – задавался он вопросом. Кому придет в голову закапывать ночью с такими предосторожностями пустой сундук. А если там золото и драгоценности. Какие возможности откроются перед ним. Можно выстроить дворец на берегу моря, завести большой гарем из трехсот шестидесяти пяти наложниц по числу дней в году. И каждую ночь проводить с новой девушкой». Мечтая о том, как он будет тратить сокровища из сундука. Ганим дождался рассвета. И лишь только звезды исчезли с небосклона, он спустился с дерева, оглядев перед этим окрестности. Отрыл сундук, отыскал подходящий камень, ибо на сундуке висел замок, сбил его и открыл крышку.

Произнеся эти слова, Лада замолчала. Она безмолвствовала так долго, что Али не выдержал:

– И где, интересно, ты этому научилась?

– Искусству рассказчика? – отозвалась Лада.

– Искусству испытывать терпение собеседника.

– Это называется – искусство рассказчика, – настаивала Лада.

– Хорошо, будь по-твоему, продолжай.

– Девица.

– Я так и подумал. Как она туда попала?

– Ты мне эти судейские манеры брось. Ты будешь слушать или допрашивать свидетелей.

– Извини.

– Итак, в сундуке, вместо сокровищ оказалась девушка невиданной красоты, ну, примерно, такой как я.

– Могу себе представить.

– Она спала крепким сном. Таким крепким, что Ганим понял, что она одурманена. Она не проснулась, когда Ганим раскапывал сундук, когда сбивал замок. Но она была жива, она дышала, и ее прекрасная грудь мерно вздымалась в такт ее дыханию. Он вытащил ее из сундука и перенес в сад. Вдохнув свежего воздуха, девушка закашлялась и вскоре пришла в себя. Но была как пьяная. Ганим оставил ее лежащей на траве, в тени дерева. А сам отправился в ближайшую деревню, где нанял повозку. После этого он вернулся к девушке. И нашел ее бодрствующей и взволнованной. Она крутила головой, поминутно оглядывалась и восклицала, призывая каких-то людей по именам

– Сабиза, Шахва, Нузха, Зарифа, Зубейда. Где вы? Отзовитесь. Что за глупые шутки. Что за игру вы со мной затеяли.

Но поскольку никто не отзывался, она сказала:

– Горе тебе, ветер. Нет в тебе утоления для жаждущего! Горе мне. Ты хоронишь меня. О ты, который знает то, что в сердцах и воздает в день воскресения. Кто принес меня сюда из-за занавесей и покрывал, и положил меня среди могил.

Тогда Ганим выступил вперед и сказал ей:

– О, госпожа, здесь нет ни покрывал, ни занавесей. Здесь только твой раб, похищенный любовью, Ганим, который не дал тебе погибнуть и спас от могильных объятий.

Девушка, увидев его, вскрикнула, закрыла лицо и спросила нежным голосом:

– О, благословенный юноша, кто принес меня сюда?

Ганим рассказал ей обо всем, что накануне произошло. Затем он спросил о том, что произошло с ней. Девушка ответила следующее:

– О, юноша, слава Аллаху, который послал мне тебя. Увези меня отсюда. И я расскажу тебе все, что со мной приключилось, если на это будет воля Божья.

– На мою голову, и на мой глаз, – отвечал Ганим, – пока ты спала, я уже сбегал за повозкой, она ждет за оградой.

– Я вижу, ты сметлив, – сказала девушка, – Это хорошо. Только давай, сохраним наше дело в тайне. Я заберусь в этот сундук, на сей раз добровольно, от дурного и завистливого глаза. А ты доставь меня к себе домой.

Ганим обрадовался такому повороту, ибо любовь к девушке уже овладела его сердцем. Он помог девушке забраться в сундук. Между прочим, на ней были одежды и украшения стоимостью в несколько тысяч динаров. Ганим определил это опытным взглядом купца. Он крикнул погонщика, вдвоем они подняли сундук и положили на арбу.

Доставив ее к себе домой, Ганим поручил ее заботам своей прислуги, а сам отправился на рынок, купил всякой еды – жареного ягненка, сладостей, фруктов, свечи и вино. Да, еще, большой букет алых роз.

– Кажется, у юноши были серьезные намерения, – заметил Али.

– Со всем этим он вернулся домой, где его с нетерпением ждала девушка.

– Как, уже с нетерпением?